Мюльхауз действительно был в ярости. Широко расставив руки, он опирался на стол. Толстые пальцы отбивали монотонный ритм по темно-зеленой столешнице. Стиснутые ледяным гневом челюсти сжимались на мундштуке трубки, а из-за зубов и из ноздрей вырывались струи дыма. Мюльхауз попросту кипел. Мок сел напротив своего шефа и начал заполнять большую пепельницу в виде подковы.
— Мок, завтра в вашу дверь постучится посланник, — голос Мюльхауза дрожал от эмоций, — и принесет вам приглашение на экстренное заседание ложи «Гор». Вы знаете, как будет звучать второй пункт повестки дня? «Вопрос исключения Эберхарда Мока из ложей». Именно так. Этот пункт я предложил, и я его пересмотрю. Может, вы еще помните, что я секретарь ложи?
Он молчал и наблюдал за Моком. Кроме усталости ничего не видел на его лице.
— Причина исключения? — Мок загасил папиросу, вкручивая его в дно пепельницы.
— Совершение уголовного преступления, — Мюльхауз, чтобы успокоиться, начал вращать железным ершиком в горящем чубуке. — За то же самое исключение из полиции. Достукались.
— А какое я совершил преступление? — спросил Мок.
— Притворяетесь идиотом или действительно им являетесь? — Мюльхауз остатками сил воздержался от крика. — Вчера при десяти свидетелях вы избили сотрудника казино Вернера Кала. Использовали при этом кастет. Кал недавно пришел в сознание. А потом вы уничтожили драгоценный китайский фарфор директора казино Норберта Риссе, чтобы вымогать у него долг за племянника. Это видели три свидетеля. Дежурному поступило сообщение о преступлении. Скоро будет сформулировано обвинение в избиении и уничтожении имущества значительной стоимости. Потом вы предстанете перед судом, и ваши шансы невелики. Ложа предвосхищает факты и удаляет из своего круга потенциальных преступников. Полицайпрезидент отстранит вас от обязанностей. А потом мы расстанемся.
— Герр криминальдиректор. — Мок замолчал после произнесения такого официального титула и на мгновение услышал шумы за окном: трамвайный звонок на Шубрюкке, плеск оттепели, клацанье конских копыт на мокрой брусчатке, шарканье ног студентов, спешащих на лекции. — Наверное, еще не все решено. Этот охранник приблизился и первым напал на меня. Я только оборонялся. Это подтвердит мой племянник и человек по имени Виллибальд Хённесс, сотрудник казино. Я бы не верил Риссе. Угостил меня кофе и разбилась моя чашка. А он, как я вижу, подал заявление, что я разбил ему весь китайский сервиз. Странно, что не сказал об изнасиловании, которое я сделал его попугаю.
