Она взяла папку, не поблагодарив его, и отправилась к себе. С ее плеча свисал тяжелый рюкзак. В век ноутбуков, айпадов и всевозможной цифровой техники девчонка по-прежнему повсюду таскала с собой целую кучу книг. Этого Босх тоже не мог понять.
– А зачем ты встречался с Хиноджос? – спросила Мэдди, не оборачиваясь. – Это по поводу того подонка, которого ты хочешь освободить?
Босх ничего не ответил, а она и не ждала ответа.
Бар «Истсайд лав» находился на углу; фреска на наружной стене изображала старого мексиканца с белыми бакенами и в широкополой шляпе, исполнителя музыки мариачи. Босх проезжал мимо бара сотни раз, но ни разу не заходил внутрь. Это было одно из лучших заведений, облюбованных хипстерами чикано, которые завоевывали район Бойл-Хайтс квартал за кварталом, восстанавливая его мексиканские корни.
Центральное место в зале занимала барная стойка, окруженная двумя-тремя рядами посетителей. Почти все они повернули голову в сторону вошедшего Босха. Его оглушила доносившаяся из акустической системы песня о проклятом дожде в исполнении группы «Лос Лобос». Поискав глазами Люсию, он увидел ее за столиком в дальнем углу, подошел к ней и сел напротив.
– Я не знал, что ты хипстер, – сказал Босх. – Представлял тебя скорее девушкой из «Лас-Паломаса».
Название «Лас-Паломас» носила забегаловка по соседству, где в основном зависали рабочие. Она всегда была залита ярким искусственным светом и предлагала посетителям напитки мощного действия. Босх заходил туда несколько раз за годы службы в поисках нужных ему людей.
Сото рассмеялась:
– Иногда я действительно заглядываю туда завершить вечер, но не очень часто.
К приходу Босха она уже заказала две бутылки «Модело». Налив пива в стаканы, бывшие коллеги чокнулись.
– Спасибо, что согласилась встретиться! – завопил Босх, стараясь перекричать «Лос Лобос».
Как раз в этот момент музыка смолкла, и все присутствующие в зале обернулись на его голос. Босх и Сото расхохотались.
Судя по внешности, дела у Люсии шли неплохо. Волосы ниспадали ей на плечи; она была в выцветших джинсах и черной блузке без рукавов. Благодаря такому фасону на гладкой коричневой коже девушки оказались видны татуировки, скрываемые днем от сослуживцев. На внутренней стороне левого предплечья были нанесены имена друзей, которых Сото потеряла со времен своей юности в Уэстлейке; бицепс правой руки опоясывала цепочка испанских слов, напоминавшая колючую проволоку.
– Припарковаться тут – целая проблема, – заметил Босх. – Я, кстати, не увидел твоей машины на стоянке.
