– Само кладбище ни при чем, но меня интересуют ваши камеры, – объяснил Босх. – Может быть, в поле зрения какой-то из них попадает фасад «Райского уголка»?
Гаскон пораженно присвистнул, словно Босх попросил завернуть ему луну и звезды и уложить их в подарочную коробку с бантиком.
– О какой дате речь? – спросил он.
– Девятое февраля. Вы храните записи такой давности?
Гаскон кивнул и включил древний компьютер на другом столике около стены.
– Да, страховщики заставляют нас делать резервные копии и хранить их в течение года. Но я не знаю… Этот «уголок» слишком далеко. Боюсь, он будет выглядеть очень расплывчато.
Найдя нужную дату, он стал ждать.
Пока Гаскон занимался делом, Босх взял из стопки рекламный проспект.
– Вы же и продаете все это? – спросил он.
– Ага, – ответил Гаскон. – Приработок.
– И сколько вы получаете за эти изделия?
– Смотря за какое. На статуе Джонни Рамона[17] я сделал целую штуку. Она изготовлена художником по индивидуальному заказу, с особым дизайном.
Босх отложил листок и произнес:
– Знаете что? Сюда на встречу со мной едет человек, на которого я работаю. Если мы найдем в записи ваших камер что-нибудь полезное для нас, то не исключено, что он захочет пробрести какое-нибудь из этих изделий.
На лице Гаскона отразился большой интерес.
– Вы можете пользоваться камерой на башне «Парамаунта»? – поинтересовался Босх. – Она вроде бы повернута в эту сторону.
– Да, это наша. Нам был нужен общий план, и мы договорились со студией, что будем пользоваться ею совместно.
– А можно будет посмотреть запись? – уточнил Босх.
– Почему бы и нет? Тут ведь ничего не происходит. Мертвое царство.
Босх промолчал, и Гаскон спросил его:
– Понимаете меня?
– Понимаю, – кивнул Босх, будучи уверен, что охранник просматривает записи на досуге.
Пока Гаскон выводил на экран нужный сайт, Босх произнес как можно небрежнее:
– Кстати, в этом «Райском уголке» в марте произошло убийство – знаете об этом?
– Да, вроде бы. Копы приходили сюда, говорили, что непонятно, в чем там было дело, но парень, которого убили, был дрэгом и жил там.
Слово «дрэг» было принятым среди полицейских сокращением жаргонного выражения «дрэг квин», которым обозначали весь спектр транссексуалов, от трансгендеров до трансвеститов. Этот термин часто употреблялся даже в полицейских отчетах, хотя ныне это стало вызывать протесты. Босх подумал, не потому ли и Да’Куан Фостер стал подписывать свои картины аббревиатурой ДК.
– Значит, их тоже интересовали камеры?
