Из-за шума мотора разговаривать было почти невозможно, вот почему несколько часов плыли молча. Временами из камышей, едва не задевая их крыльями, поднимались стаи белолобых гусей: пернатые летели настолько близко, что казалось, вот-вот можно схватить за лапы ту или иную особь. Пролетали над ними и казарки, и бобовые гуси тайги, и лебеди-кликуны. Но еще большее количество птиц паслось вдоль берегов и плавало в заводях. Серые утки взлетали прямо по носу лодки, словно напрашиваясь на выстрел. Карабин лежал под рукой, как и патроны с дробью, однако и лейтенанту, и доктору было не до охоты. Время от времени Трипп оглядывался на не выпускающего руль лейтенанта, с профессиональной завистью отмечая на лице Бессела всю ту же каменную невозмутимость, которая, как и голос этого человека, имела особенность успокаивать в самых неприятных ситуациях (а в данный момент ситуация была весьма неприятной, если не сказать жестче). После исчезновения Ридли и категорического отказа местных жителей прийти на помощь доктор не без основания подозревал — дела пойдут еще хуже.
— Эти папуасы живут в каменном веке, — обратился Трипп к лейтенанту, когда они все-таки высадились на обдуваемом со всех сторон островке с намерением немного отдохнуть и размяться. — Просто удивительно! Как можно иметь ружья, моторы, ходить в церковь — и забивать себе голову подобной чушью? Ума не приложу!
— Боитесь духов, док? — спросил проницательный Бессел, выгружая на гальку подобранный валежник.
— Нет, не боюсь, — бормотал несколько сконфуженный Трипп. — Я поражаюсь, сколько мусора в голове у этих аборигенов…
Не поддержав разговора, Смит принялся за разведение костерка. Материал был сухой, ветерок на отмели свежий — огонь затрещал почти мгновенно. Пара-другая минут: маленький чайник на треноге подал бурчащий голос.
— Судя по довольно быстрому течению, мы встретим клиента уже совсем скоро, — сказал Бессел, наделяя обеспокоенного Триппа галетами и разливая по жестяным кружкам коричневый, с дымной пенкой, кофе. — Надеюсь, до наступления темноты.
— А если не встретим? — вздохнул доктор. — Мне нужно возвращаться в госпиталь. Еще немного — я попросту одичаю.
— Он — опытный пилот, док, — сказал Бессел. — Здесь, на перегонах, у русских нет неопытных летчиков. Наверняка он имеет карту. Каким-то образом у него оказался даже топор. Это подготовленный человек: он знает, что делает.
Кофе был допит в молчании. Затем, погрузившись в лодку, веслами отведя ее на стремнину и с третьей попытки разбудив мотор, они продолжили плавание. Интуиция Бессела оказалась просто потрясающей: еще до наступления вечера, когда внезапно выкатившееся солнце ослепило Смита, на очередной, покрытой низкими камышами отмели по правому борту доктор заметил предмет, который при приближении своими очертаниями все более напоминал именно то, что они искали: так-то оно и оказалось!
