Часто монолит сменялся острым щебнем, по которому даже в ботинках неловко было ступать. Иногда ноги чуть ли не по щиколотку утопали в бесчисленных мелких камнях, разъезжались, скользили, и схватиться-то было не за что — через несколько часов подъема внизу остались даже самые мелкие кустики. Приходилось опираться руками на всю ту же щебенку.
Опустившись передохнуть, Чиваркин заметил еще одну напасть: на почтительном расстоянии за ним бесшумно следовал огромный гризли. Чиваркин медведю не удивился: на Севере часто чуть ли не вплотную приближались к заполярным аэродромам полутораметровые в холке белые хищники. Гризли пока не собирался прибавлять ход; стоило летчику остановиться, останавливался и зверь — но положение осложнилось: мало того, что ТТ все время теперь должен был быть под рукой — таяли шансы на безопасный отдых.
После еще нескольких передышек, когда окончательно выяснилось, что гризли не шутит, стало Васе не по себе: тем более, перспектива в любую минуту остаться босым оказалась более, чем вероятна. Последними словами обругал он Алёшку, из-за которого претерпевал истинные нравственные и физические муки на этом нескончаемом каменном склоне. Медведь упрямо болтался сзади, словно привязанный невидимой нитью, и Вася не выдержал. Пальнул он, конечно же, мимо. Впрочем, Чиваркин и не старался попасть: для подобной туши пистолетная пуля на таком расстоянии, что дробина слону. Гризли чуть подался назад и сел на задние лапы, мотая тяжелой башкой и жадно принюхиваясь. Затем лениво, вразвалочку, продолжил преследование, иногда останавливаясь и нюхая воздух.
— Что увязался? — крикнул человек, заметив, что расстояние между ним и зверем пусть не намного, но все-таки сократилось. — Захотел девять грамм?
Медведь, естественно, не ответил.
На медленный подъем ушел целый день. Вечером опустившееся облако скрыло долину: туман чуть ли не подползал к Васиным ногам. Иногда преследователь терялся в этой вате. Наверх задыхающийся Чиваркин боялся смотреть — пути конца-краю не было. Ботинки чудом еще держались. Гнуса здесь не оказалось, однако распаленность тела уступила место ознобу, от которого не спасал насквозь пропитанный влагой комбинезон — и ни щепки, ни прутика. Чиваркин пытался закурить — без толку. Все без толку!
Гризли не отставал.
Что касается лейтенанта Бессела, лодка с мотором — собственность местного полицейского — была в полном его распоряжении. Данилов предложил также и свой, внушающий уважение надежностью, помповый «Ithaca model 37», от которого, впрочем, Смит отказался.
