* * *
Отец сидел с дядей, речным богом Ахелоем, и, будучи прерван, нахмурился:
– Что?
– Я хочу выйти за Главка. Позволишь?
Отец рассмеялся:
– За Главка? У него уже есть избранница. И по-моему, это не ты.
Меня оторопь взяла. Я даже причесываться и наряжаться не стала. С каждым мгновением словно вытекала по капле моя кровь. Я бросилась к Главку во дворец. Но он отправился в гости к кому-то из богов, и я ждала его, трепеща, среди опрокинутых кубков и залитых вином диванных подушек – свидетельств недавнего пира.
Наконец Главк пришел. Щелкнул пальцами, и беспорядка как не бывало, полы заблестели вновь.
– Цирцея, – сказал он, заметив меня.
И только. Как сказал бы: нога.
– Ты хочешь жениться на Сцилле?
Я видела, как лицо его просветлело.
– Встречала ты столь совершенное создание? Лодыжки крохотные, изящные, словно копытца прелестнейшей лесной лани. Речные боги взбесились, когда она предпочла меня, даже Аполлон ревнует, я слышал.
Тут-то я и пожалела, что не проделывала все эти штучки глазами, губами, волосами, подобно прочим нимфам.
– Главк, она красива, правда, но тебя недостойна. Она жестока и не любит тебя, как можно тебя любить.
– Что ты хочешь сказать?
Он смотрел на меня хмуро, будто с трудом припоминал мое лицо. Я попыталась представить, как действовала бы сестра. Подошла, провела пальцами по его руке.
– Хочу сказать, что знаю, кто будет любить тебя сильнее.
– Кто?
Но видно было: Главк начинает понимать. Он выставил перед собой руки, словно защищаясь от меня. Он, могучий бог.
– Ты была мне сестрой.
– Я стану больше чем сестрой. Я стану всем.
И я прижалась губами к его губам.
Главк оттолкнул меня. Ярость исказила его лицо – и в то же время будто бы испуг. Он стал похожим на себя прежнего.
– Я полюбила тебя в тот первый день, увидев в лодке. Сцилла смеется над твоими плавниками и зеленой бородой, а я обожала тебя и когда руки твои были в рыбьих кишках и ты плакал из-за отцовых побоев. Я помогла тебе, когда…
– Нет! – Он рубанул ладонью воздух. – Не стану вспоминать те дни. То новый синяк, то где-нибудь заболит, всегда усталый, озабоченный, бессильный. А теперь я участвую в советах твоего отца. Теперь мне не нужно выпрашивать крохи. От нимф отбоя нет, и я могу выбрать лучшую из них, а это Сцилла.
Слова его били как камни, но так запросто отказываться от Главка я не собиралась.
– Я стану для тебя лучшей. Я смогу угодить тебе, клянусь. Преданнее меня не найдешь. Я что хочешь сделаю.
Видно, он все же любил меня немножко. Потому что, не успев высказать тысячу унизительных слов, предъявить доказательства своей тайной страсти и пообещать рабскую преданность, я почувствовала себя во власти его силы. Щелкнув пальцами, он отправил меня, точно как диванные подушки, на место – в мои комнаты.
