– Господа, мы переходим границы, – резко заявил Алан и скрестил руки на груди. – Методы, которые вы предлагаете, недопустимы!
Алисия посмотрела на своих подчинённых, а потом на меня. Сочувствия в её лице я не увидела, только мучительные раздумья.
– Алисия, подумай как следует, – попросил её ещё кто-то из Совета. – Мы не можем рисковать…
– Алисия, не делай глупостей, – стараясь говорить как можно убедительнее, сказал и Алан. – Не совершай того, о чём потом будешь сожалеть!..
– Алисия…
– Я приняла решение, – наконец твёрдо объявила она, пресекая любые споры и уговоры, а затем взглянула на меня. – В сложившейся ситуации мы не можем больше позволить себе оплошностей и новых жертв. Я выношу решение о ментальном допросе.
– Я протестую! – возмутилась я, чувствуя, как в животе начинает разрастаться противный узел страха. – Вы не имеете права!
– Ты сама-то поняла, что делаешь? – тихо спросил Алан. Он словно не мог поверить в случившееся. – Ты действительно сделаешь это с человеком, который, возможно, не виновен?
– Решение принято, – отрезала Алисия без малейшего проблеска колебаний. – Я его не изменю.
Маги выглядели совершенно удовлетворёнными. Алан был единственный, кто ринулся на мою защиту, но Алисия оставалась непреклонной. Маршалл попытался её переубедить, но чем закончился их разговор, я так и не услышала. Ко мне приблизились двое Рыцарей, чтобы вывести меня из зала. Я попробовала сопротивляться, но они весьма профессионально схватили меня за руки, не причинив боли, и увели прочь.
Снова очутившись в своей камере, я начала нервно мерить её шагами. Мозг просто отказывался воспринять случившееся. Какой-то абсурд, честное слово! Меня действительно обвинили, судили и приговорили люди, не имеющие никакого отношения к правосудию! Да, я связана со сверхъестественным миром, я Искательница и Путешественница во времени, но я не вхожу в ковен, и Рыцари не имеют никакого права решать мою судьбу!
Вот только Алисия явно перешагнула в себе какую-то грань. Она не соврала, когда сказала, что с неё довольно, и что теперь она пойдёт по головам для осуществления своей цели. Но неужели ей хватит духа убить меня, чтобы получить желаемое? Ну, не убить, а лишить разума, но разница не так уж велика!
Ответ пришёл сам собой – хватит. Эта женщина может похвастаться стальными нервами и полным отсутствием какого-либо сочувствия, особенно к людям, которых она считает виновными. Я, по её мнению, имею самое непосредственное отношение к убийце, так что вряд ли в её душе шевельнётся хоть что-то, когда речь зайдёт о моей судьбе.
