В любой другой ситуации я бы потребовала объяснений, но сейчас мои мысли были целиком заняты внезапно открывшейся мне истиной, которая оглушила не хуже, чем если бы тебя огрели по голове кузнечным молотом. Внезапно я поймала своё отражение в зеркале. Мой внешний облик вполне соответствовал моему душевному состоянию: мало того, что после «ареста» Рыцарями я выглядела помятой и неопрятной, а волосы превратились в воронье гнездо, так ещё и глаза на исхудавшем после комы лице горели ненормальным, фанатичным блеском. Но я решила подумать обо всём этом позже, а сейчас выпалила:
– Книга заклинаний тёмного мага ещё у вас?
Не знаю, что именно у них стряслось, но Майкл почему-то даже не особенно удивился моему вопросу, да и мой полубезумный вид произвёл на него явно не такое сильное впечатление, как можно было предположить.
– Да.
– Могу я увидеть её?
– Пожалуйста, – он согласно кивнул и ушёл на второй этаж.
Железная выдержка.
Впрочем, и так было очевидно, что что-то произошло, пока я сидела в подвале.
Майкл вернулся с книгой. В гостиной я положила её на стол и принялась нетерпеливо листать, не обращая внимания на холод, который немедленно охватил мои пальцы. В прошлом я провела с этой книгой столько времени, что сейчас начала перебирать страницы совершенно хозяйскими, собственническими движениями. Майкл и Розмари не обращали на меня внимания. Розмари вскоре дозвонилась до кого-то по телефону, и краем уха я услышала, что она говорит с Аланом. Её голос звучал на повышенных тонах, но в нём также прослеживались какие-то нотки отчаяния. Майкл стоял рядом и успокаивающе гладил её по плечу.
Вот она. Знакомая пентаграмма с подробным описанием третьего ритуала.
Я уставилась на знакомое переплетение линий, рун и ещё каких-то символов. Весь мир сузился в этот момент до открытых пожелтевших листов передо мной. Я не видела ничего другого, и только в ушах ещё отдавались совершенно другие звуки, словно пролетевшие сквозь столетие: отчётливый шорох, копошение, топот маленьких лапок и тихий, отвратительный писк.
Я это сделала. Теперь я знаю, какую цель преследует наш противник. Я по-прежнему не знаю, кто это, но теперь мне точно известно, чего он хочет добиться этими жертвоприношениями.
Сукин сын. Запланировать подобное – это надо обладать абсолютно железными нервами, стальной волей и полным отсутствием жалости и сострадания.
Теперь, когда мои смутные догадки подтвердились, я вновь обрела способность воспринимать окружающий мир.
