– Как звали последнюю любовницу графа Потоцкого?
– Папа никогда не общался с ней по имени, только «моя Лилит». На афишах, которые я разок видел, было написано «Прима Ауэрелия». Со мной она не разговаривала, разве что кивала, проходя мимо.
– Цвет обивки салона машины?
– Год назад мы продали Руссо-Балт и купили новую от концерна Пузырева. Класс, конечно, не тот. Но денег лимузин жрал без меры, поэтому пришлось ужаться. В старой обивка салона была из темно-коричневой кожи, на левом заднем сиденье маленькая дырка по центру от сигареты. В новой плотный бежевый велюр и ярко-оранжевые строчки по краям.
– Как зовут старшего охраны?
И так – день за днем. Чтобы чужую жизнь принять как свою и полностью переродиться в другого человека. Который еще не знает, что за его спиной вырастает черная тень, готовая пожрать целиком и полностью.
* * *
Постукивая тростью по деревянному полу, высокий седой старик медленно шествовал в центральный зал поместья. Хотя, залом это называться вряд ли могло, всего лишь небольшая комната, где граф предпочитал обедать. Да и поместье не чета проданному раньше в Малороссии, всего лишь скромный двухэтажный дом. Но не признаваться же самому себе, что и титул всего лишь формальность, а ты дряхлая развалина, которая еле ковыляет по пустому коридору. Так пусть кто другой за спиной шипит, а ты – истинный шляхтич, ты должен держать удар и идти наперекор судьбе.
Но сегодня настроение у Юзефа Потоцкого было отличным. С утра в электронном еженедельнике мелькнула статья про то, как один из родственничков прогорел с проектом создания модульного робота для пожарников. Удумал тоже, тягаться с Юсуповыми, кто на профильной технике собаку съел и давно рынок под собой держит. Даже одергивать идиота не стали, наоборот. Рекламой обеспечили, журналистов подсылали, которые без конца спрашивали: «когда, когда будет готово?». Ну и как результат – полное фиаско. Испытания поделка не прошла, деньги потрачены, кредиторы мечтают получить свое назад. Раз-два и родственничек почти полный банкрот. Если бы граф желал позлословить, то мог бы и ляпнуть, что это фамильное проклятие. Как с железом свяжешься, так вечно одни убытки. Другое дело – овощи и фрукты. Экологически чистые, проверенные на любую заразу и продаваемые с изрядной наценкой в рестораны Москвы и Санкт-Петербурга.
Что поделать, старик терпеть не мог родню. Любую. Даже к дочери относился, под конец ее короткой жизни, с изрядной долей неудовольствия, которое и выказывал при любом удобном случае. Может, из-за этого и не выкарабкалась после осложнений от пневмонии. А может, просто граф пожалел денег, погнав беднягу в больницу для неимущих лишь тогда, когда женщина сама ходить толком не могла.
