* * *
— Я знаю, что ты прячешься под кроватью отца, сын слепого дурака! Я иду пнуть по твоей тупой голове…
— О Шива! Он нашел меня и сейчас схватит! — сердце Суйодханы было готово выпрыгнуть из груди.
Огромная фигура Бхимы отбрасывала в лучах заходящего солнца длинную тень на противоположную стену. Суйодхана видел только его ноги, но и это было довольно страшно. Ему хотелось закричать, но он знал — на помощь никто не придет. Он почувствовал себя таким одиноким в этом жестоком мире, где все сговорились против него. Еще одна тень упала на стену. Это младший брат Бхимы, Арждуна, решил принять участие в травле родственника? Суйодхана еще сильнее сжался во тьме под кроватью.
— Бхима, что ты здесь делаешь? — раздался голос взрослого человека.
Суйодхана осторожно выглянул. Кто это мог быть? Лучи заката окрасили все за дверным проемом в золотой и красный цвет, и был виден только тёмный силуэт этого человека.
Голова Бхимы удивленно повернулась. Суйодхана даже сумел заметить вспышку гнева в глазах своего двоюродного брата.
— Почему ты всегда ходишь за мной? Я расскажу маме!
Хотя Бхима и повысил голос, в нем слышалось сомнение. Суйодхана начал выползать из своего укрытия.
— Я вижу, что ты постоянно преследуешь царского сына и хочешь его обидеть. Поэтому я и пришел сюда вслед за тобой!
— Да мы просто играем…
— Я бы не назвал это игрой.
— Дядя Видура! А как ты вообще здесь оказался? — у Бхимы вдруг добавилось уверенности. — Таким как ты сюда нельзя заходить!
Атаковать лучше, чем защищаться, решил Бхима. Он прекрасно понимал, как его насмешливые слова обидят дядю. И действительно, Суйодхана увидел, как опустились дядины плечи.
«Не пора ли мне вернуться под кровать?»
Оглянувшись и убедившись, что рядом больше никого нет, Видура решительно приблизился к Бхиме, который даже попятился назад.
— Давай спросим об этом господина Бхишму!
— Прости меня, дядя! Мне очень жаль, я сейчас уйду! — бросив полный ненависти взгляд на Суйодхану, Бхима выскользнул из комнаты, стараясь не прикоснуться к Видуре.
Суйодхана почувствовал огромную благодарность к дяде. Он подбежал и обнял его. На мгновение Видура опешил, затем от осторожно отстранил племянника. Тот посмотрел на дядю с явной обидой во взоре.
— О Суйодхана, господин мой! Ты же знаешь, что не должен касаться меня, особенно после омовений, когда готовишься к вечерним молитвам и обрядам.
— Но ты же мой дядя! — воскликнул молодой царевич.
Ему хотелось еще добавить, что Видура только что спас его от заклятого врага.
