— Может, я чересчур впечатлительный? — прошептал Экалавья и решил покинуть свое убежище.
Сделав всего два шага вперед, он оказался в западне. Земля вдруг поменялась местами с небом, и нишадец обнаружил себя висящим вниз головой на высоте двух его ростов. Он попытался освободить ноги из петли, но увидел, как внизу собираются люди с горящими факелами.
Мужчина средних лет с темной кожей, хромая, приблизился и посмотрел в глаза Экалавье. Лицо человека покрывали оспины, лоб пересекал уродливый шрам, а один глаз отсутствовал.
— Добро пожаловать в земли нагов! — сказал он с улыбкой, показав широкую щель между передними зубами.
Худое длинное лицо, пристальный взгляд единственного глаза и зубы, больше похожие на клыки, придавали незнакомцу сходство со змеей.
— Опустите его вниз!
Экалавья вздрогнул. Видимо, ему пришел конец. Он весь сжался, ожидая удара мечом. Кто-то из окружавших его людей перерезал веревку и нашадец ничком упал на землю. Под общий смех он попытался подняться на ноги. Все тело пронзила сильная боль, по лицу текла кровь. Чьи-то сильные руки помогли ему устоять.
Факелы мерцали и заставляли танцевать все тени на меленькой поляне. Экалавью подвели к ручью и опустили его в воду. Ледяной холод остудил горящую кожу. Когда его вытащили, то он, без всякой борьбы, пошел среди своих похитителей вверх по крутому склону.
Все шли, не проронив ни слова. Тишина нервировала Экалавью так, что он набрался смелости спросить:
— Кто вы такие?
— Я - царь Хастинапура! — ответил предводитель, вызвав громкий смех у своих людей. — По правде сказать, я наполовину царь, так как слеп только на один глаз.
Страх и неизвестность не помешали Экалавье улыбнуться.
— Меня, сынок, также можно назвать ужасным змеей Калией. Вероятно, ты слышал сказки обо мне и о том, как Кришна одолел меня. Повсюду воспевают его доблесть, его победу над тысячеглавым змеем. Я и есть тот змей!
Некоторое время они еще шли, пока перед ними не открылась очередная поляна. Сердце Экалавьи подпрыгнуло в груди — он увидел там Такшаку в окружении дюжины воинов-нагов. У разожженного костра сидел старик. В отдалении виднелись множество соломенных хижин, между ними сновали женщины и дети, оттуда доносились их крики и плач младенцев. Юноши пели и танцевали, производя впечатление на живущих в деревушке девушек. В очагах что-то варилось и жарилось мясо. Вся обстановка никак не походила на военный лагерь ужасного мятежника Такшаки.
Увидев появившийся из джунглей отряд, Такшака шагнул навстречу. Калия поклонился. Экалавья сомневался, стоит ли ему поклоном приветствовать предводителя нагов. В конце концов, он склонился, и на лице Такшаки сверкнула улыбка.
