Шторы вздрогнули от дуновения сухого ветра, в зал попала пыль из пустыни. Из садов доносились голоса играющих детей.
— Возможно, мне стоило пожертвовать жизнями нишадцев и нагов, и продолжить войну. Но я верил, что должен быть защитой этим бедным людям. Перемирие избавляло от страданий и опасностей племена, обитающие на границе страны. Я был готов на все, лишь бы Бхаргава увел свою армию и оставил нас в покое. Я думал, что спасаю лесных жителей от полного уничтожения. После перемирия Бхаргава, верный своему слову, вернулся в свои земли. Но после него осталось горькое наследие, преследующее нас до сих пор. Оно постоянно порождает зло, такое, как Такшака.
Имя Такшаки заставило Видуру припомнить его недавние наблюдения.
— Нападение Такшаки…, и я подозреваю… Думаю, я знаю, кто помог нагам проникнуть в город в ту ночь.
Бхишма не отреагировал на его слова и продолжал глядеть на далекие горы и протекающую через засеянные поля реку. Солнце клонилось к закату. Как нередко случалось, Видура сегодня пропустил обед. Дел с каждым днем становилось все больше и больше, обязанности, возложенные на него Бхишмой, не давали советнику времени на отдых.
— Я уверен, это царевич Шакуни организовал дерзкое ночное нападение Такшаки.
Бхишма повернулся к советнику:
— Что вселяет в тебя такую уверенность? Шакуни? Я не могу поверить твоим подозрениям.
Весомыми доказательствами Видура не располагал и сейчас проклинал себя за несдержанность.
— Я видел, как он молился, обратившись лицом на запад…
Советник замолчал, вздрогнув от удивленного взгляда регента.
— Ты увидел как Шакуни молится, смотря при этом на запад, и пришел к выводу, что он изменник? По-твоему, тот, кто молится, повернувшись на восток, наш сторонник? А кто во время молитвы смотрит на запад, тот предатель? Я считаю, в нашей стране всяк волен молиться как ему угодно, повернувшись при этом в любую сторону. Я сам видел некоторых садху, возносящих молитвы, стоя на голове. Взять того же Чарваку. Он вообще не молится! Их ты тоже назовешь предателями? Я ожидал от тебя большей проницательности, Видура!
— Дело не только в этом. Я видел, как он помогал упавшему воину-нагу. И мне не понравилось его выражение лица.
Видура понял, что слова его развеселили регента. Как кобра поднимает свою голову, раздувая при этом капюшон, так и неуверенность возрастала внутри советника.
— Я уверен, что именно Шакуни стоит за всеми нашими проблемами!
Бхишма подошел к своему верному сподвижнику и крепко обнял его.
