Всего-то и нужно, что прикоснуться… и капля родной энергии вернет ей истинное обличье, вернет все силы!
А уж тогда… она сумеет и своих вызвать, и смертных защитить… и вырвать из лап демона деву-асильфи…
«…Охолони!» – услышала она вдруг голос Идали. – «Для начала нужно, чтобы тебя к нему подпустили!»
«А?» – очнулась от своего упоительного бреда Диона.
«Бэ!» – грубо отозвался черный магистр. – «Не знаю, кто ты, но, похоже, действует он на тебя, как на кошку. И ничего хорошего в этом нет!»
«Правда», – добавил неожиданно Раскель. – «Скачи, конек, по кривой тропинке, да смотри, ног не поломай!»
«Вы это о чем?» – Диона слегка растерялась.
«Ты – не кошка! Помни об этом!» – сказал сурово черный магистр.
«А я слыхал, своим Дурная Удача не дается», – сообщил аркан.
«Эй, стажер! Тебя к разговору не приглашали!» – гаркнул черный магистр.
Умолкли оба.
А в следующий миг Раскель бешено заорал что-то по-цыгански, понукая коня.
И стал огонь – всюду, вместо воздуха, неба и земли…
Лестница потайного хода оказалась, против ожидания, короткой и всего через минуту завершилась квадратным, пыльным, маленьким помещеньицем довольно неуютного вида – с пустым, полуразбитым дверным проемом, за которым серел пасмурный денек и виднелась какая-то безлюдная улица.
Юргенс, велев девушкам подождать, вышел туда первым и на пороге отчего-то передернулся так, что едва не выронил ведьмовские метлы.
Он неприязненно оглянулся на порог, потом порассматривал окрестности. И наконец выключил фонарь и сказал:
– Идите. Вроде бы безопасно.
Пиви, выходя, ойкнула и поспешила отойти от дверного проема подальше.
Причину Катти поняла, когда сама шагнула наружу.
На пороге ее словно окатили ведром холодной воды, отчего озноб пробрал с головы до пят. Тут же все и прошло, но ощущение оказалось достаточно неприятным, чтобы расценить его как предупреждение – не ходите сюда, не стоит…
Поэтому по сторонам она огляделась с немалой настороженностью.
Улица как улица. Дома как дома. Все похоже на только что оставленный ими город – если не считать повсеместно выбитых окон и дверей, провалившихся крыш, усеянной камнями, штукатуркой и обломками черепицы мостовой, глухой тишины, полного безлюдья и голых мертвых деревьев. Не по-зимнему мертвых.
Холодно здесь не было – явно не зима. Но не было и тепло.
А было как-то… никак.
Катти втянула носом воздух.
Ни запаха.
Ни шороха ветра.
Ни единого почему-то фонаря на улице, пусть даже покосившегося и разбитого. Такое впечатление, что здесь никто никогда не жил, и даже не собирался. Дома были поставлены уже развалинами – как декорации…
