После чего наступила тишина. Мертвая.
Как в гробу – невольно подумал Раскель.
«В сундуке», – подумал кто-то в ответ. И тихонько чихнул.
Кошка! – вспомнил он.
На месте, живая. Не задохнувшаяся, не придавленная. Хорошо…
– В каком еще сундуке? – машинально спросил он вслух, радуясь, что не один в этом мраке.
Вместо мыслей Диона передала ему сперва вереницу загадочных, промелькнувших с невероятной быстротой схем и формул, потом ответила: «В дубовом».
– Не понял…
«В обыкновенном дубовом сундуке. Размерами метр на полтора. И высотой в метр», – добросовестно пояснила она.
– Что за бред ты несешь?
«Откуда же я знаю?» – Диона как будто слегка обиделась. – «Если это бред, то не мой. Говорю что вижу».
– И что ты видишь?
«Мы с тобой – в сундуке. Со старым хламом. С матрасом, одеялами и бельем. Слышал, крышка только что стукнула?»
Соображал Раскель, видимо, пока еще плоховато. Во всяком случае, сказанное ею не лезло ни в какие ворота.
Хотя… о крышке, кажется, он и сам подумал, когда грохнуло?…
– Вроде слышал, – сказал он осторожно.
«Вот!» – ответила Диона. – «Это его закрыли».
Все-таки бредит – понял Раскель. Ударилась головой? Не могла, кажется, под защитою была вместе с ним…
Он сунул руку за пазуху, ощупал ее мордочку.
Диона вздохнула.
«Не веришь – пойди проверь. С четырех сторон стенки, сверху крышка. Правда, до нее ты не дотянешься».
– Сама-то слышишь, что говоришь? – не выдержал Раскель. – Высоты – метр, и я не дотянусь? Да как я тут вообще поместился?!
«И я не понимаю», – заявила она. – «Уменьшили нас, что ли?…»
Раздосадованный Раскель не без труда поднялся на ноги, увязая в чем-то мягком. Зажег в ладони магический фонарик, посветил по сторонам. И впрямь увидел четыре дощатые стены, без окон, без дверей, – метрах от себя этак в пяти. Высоко вверху разглядел такой же дощатый потолок.
Под ногами было… что-то вроде пестрого ковра. Который проминался при каждом шаге так, словно внизу лежало друг на дружке несколько пуховых перин.
Слова Дионы здорово походили на правду. Только вот сундук был тогда уж не метр на полтора, а все десять на десять. И столько же в высоту…
В воздухе еще кружилась пыль, поднятая его падением.
Раскель стиснул зубы.
Вот как, значит.
Бросили в старый хлам. За ненадобностью.
И накрыли крышечкой. Чтоб не вылез…
«Нет, не уменьшили», – снова произвела в уме какие-то молниеносные и непонятные расчеты Диона. – «Мы прежние. И все же не только умещаемся в несоразмерном пространстве, а кажемся с ним по сравнению маленькими. О-о-о… как интересно! Мы – не мы? Проекция?…»
