Кароль уставился на один из книжных шкафов и переслал «Гоше» его образ.
«Вот! Ты на такой штуке находишься? Или на такой?» – Он перевел взгляд на огромный письменный стол демона, который так и манил его к себе – столько там было всяческой интересной всячины.
«Гоша не видит. Под ним доска».
Кароль поскреб в затылке.
«А Гоша может сказать, что лежит или стоит на этой доске рядом с ним?»
«Вещи… плохие».
«Как они выглядят?!»
«Больно смотреть. Гоша не может».
Час от часу не легче…
Кароль вздохнул и сделал несколько шагов к столу.
«Я приближаюсь к тебе или отхожу?»
«Отходишь».
«Так». – Он остановился. Шагнул направо. – «А сейчас?»
«Отходишь».
Кароль развернулся в обратную сторону.
«А так?»
«Стоишь на месте».
«Тьфу ты», – повторил капитан и направился к двум книжным шкафам, расположенным рядышком у стены слева от стола.
Раскель, оказавшийся на пути, торопливо посторонился.
«Приближаешься», – сообщил «Гоша».
Шкафы эти были примерно сантиметров на двадцать ниже пограничной линии между камнем стены и стеклом купола, и сверху на них тоже кое-что имелось.
Экспозиция, в частности, – которая была выставлена здесь и во время прошлого нечаянного визита Кароля в эту башню и на которую снова смотреть ему решительно не хотелось. Поэтому для начала он обследовал содержимое шкафов – заглядывая сквозь стеклянные дверцы.
То были книги в основном, самого драгоценно-антикварного вида, а на свободном пространстве перед ними красовались нефритовые статуэтки. Премерзкие. И если «Гоша» страдал вдруг избытком целомудрия – после всех своих трехсотлетних странствий по самым разным мирам, за время коих наверняка должен был навидаться всякого, – то понять его было можно. Особо чувствительным существам вид некоторых из этих скульптурных композиций и впрямь способен был причинить боль. Нравственную…
Кароль сосредоточился на одной из них. Отправил образ.
«Такие вещи рядом с тобой?»
«Нет. Хуже…»
Хуже могло быть только то, что стояло наверху.
Кароль снова вздохнул и поднял взгляд.
На обоих шкафах были выставлены стройным рядом невысокие круглые и квадратные банки с формалином, в которых плавали… зародыши. Неизвестно чьи. Может, человеческие, может, звериные. А может, те и другие. Некоторые – распотрошенные.
Бедный «Гоша». Выходит, демон превратил его в один из них. Сделал, гадина, из живого существа мертвое. Садист проклятый. Впрочем… вряд ли он имел хотя бы тень подозрения, что универсус может оказаться живым!..
Собравшись с духом, Кароль заставил себя сосредоточиться на ближайшей банке. Послал образ.
