В тот день я обнаружил, что у меня проблема. Раньше я с ней никогда не сталкивался, учительницы были предупреждены или передавали информацию друг другу, но в коллеже было полдюжины преподавателей, и в начале каждого учебного года следовало заполнить исповедальный листок со всеми данными. Сейчас я говорю себе, что Лене или Стелле не мешало бы об этом подумать и меня проинструктировать, но в результате я оказался один на один с графой, которую должен был заполнить: профессия отца. В тот конкретный момент я не запаниковал, а задумался, чем должен был заниматься мужчина, которого я не знал и о ком никогда не слышал ни слова, а раз уж я ничего не знал, то и написал: неизвестна. До этого мгновения я никогда не задавался вопросом о своем отце.
У меня его не было.
И точка.
Я не понимал, что отец требуется.
Его отсутствие никогда меня не смущало. А значит, наличие отцов не является необходимостью. Первым уроком была история с географией, преподаватель, собирая листочки, быстро их просматривал, на меня он бросил добродушный взгляд:
– Мартино, если ваш отец безработный, то следует указать его прежнюю профессию.
– Но я о ней ничего не знаю, месье, у меня нет отца.
Учитель послал мне улыбку, полную сочувствия, как если бы мальчик моего возраста не мог быть сиротой. Я добавил, чтобы его успокоить:
– Зато у меня две матери. Я могу вписать обеих, если хотите.
Он покраснел, я почувствовал неловкость. Его неловкость. Он три раза проговорил «Гм…», потом:
– Ну да… можно и так… давайте.
Он вернул мой листок, я вписал: Мать 1 – татуировщица, мать 2 – рестораторша. Учитель посмотрел на меня с выражением, которое мне не удалось понять, на какое-то мгновение он явно спросил себя, не смеюсь ли я над ним, но удержался от любых замечаний и перешел к следующему ученику. Профессия матери всегда привлекала внимание преподавателей и вызывала улыбки: «Татуировщица? Надо же, как забавно».
Лично я ничего забавного не видел. Но профессия матери и ее семейное положение превращали меня в оригинала. Независимо от меня. Внезапно мужчина, который не существовал, начал влиять на мою жизнь, не впрямую, ведь я по-прежнему о нем не думал, но потому, что мне о нем постоянно напоминали соученики, особенно на переменках или после занятий. Как раз из-за этого фантома и начались мои неприятности. Я не ищу себе оправданий, но его тень омрачила мои школьные годы. Особенно мне отравлял жизнь мой сосед по парте, мерзкий Джейсон Руссо, с его стрижкой ежиком. Я сел рядом с ним, потому что только его я немного знал в этом классе: он был сыном булочника, и я часто сталкивался с ним, когда ходил за хлебом. Стоило учителю отойти, он пихнул меня локтем, наклонился поближе и прошипел прямо в ухо:
