. А еще слизевик нашел кратчайший путь из лабиринта! Амебы оставляли слизь в тех местах, где побывали, — так остальная часть колонии понимала, что в тупик лабиринта идти не надо. Эти существа так и живут с одноклеточной памятью, даже не подозревая, что эволюция промчалась мимо. Вот вам пример памяти без гиппокампа.
Слизевики, медузы и певчие птицы, угри и бабочки монархи, вампировые летучие мыши, тупики и слоны — у памяти каждого из этих видов есть свои тайны. Что они на самом деле помнят, а что лишь инстинкт? Каждого из них природа наградила своим методом решения задачи по хранению информации для дальнейшего использования. Но человеческая память, вероятно, самая объемная и сложная. Какие еще животные помнят эпизоды не только из собственной жизни, но и из жизни предков, живших несколько тысяч лет назад, да еще и фиксируют их письменно?
У нашей памяти секретов тоже предостаточно. Возьмем даже Генри Молейсона, благодаря которому мы теперь столько знаем о памяти. Гиппокампа у него не было — как он помнил свою жизнь до операции? Когда мы обращаемся к воспоминаниям, их видно на экране компьютера Элеонор Магуайр — там они рисуют разнообразные узоры. Как Генри помнил хоть что-нибудь, не имея гиппокампа, ведь воспоминания становятся единым целым именно в нем? По этому вопросу ученые до сих пор спорят. И это в буквальном смысле слова борьба за роль гиппокампа в устройстве памяти.
Воспоминания Генри о жизни до операции прошли стандартную процедуру сохранения с помощью гиппокампа. Для начала события закрепились благодаря следам памяти — они связали впечатления в одно целое. Затем связи в мозговой коре окрепли, и помощь гиппокампа им больше не требовалась. Этот процесс иногда занимает годы. Поэтому Генри не помнил событий нескольких лет до операции — воспоминания о них были просто-напросто нестабильны и зависели от гиппокампа. Долгое время считалось, что в этом-то и заключается объяснение и что гиппокамп совсем не нужен, если мы вспоминаем события далекого прошлого. Но Элеонор Магуайр и другие ученые заметили активность в гиппокампе, когда мы о чем-то вспоминаем, то есть когда воспоминания оживают.
Ученые не ставят воспоминания Генри под сомнение, однако подчеркивают, что воспоминание — это не просто воспоминание. Иногда оно становится повествованием, несущим в себе факты о произошедшем и не очень отличающемся от какой-нибудь обычной истории. Бывает и по-другому — мы переживаем событие заново: ощущения, детали, чувства, нахлынувшие в тот момент, — не последнюю роль играет и обстановка. Воспоминания Генри, скорее, относились к первому типу и больше напоминали знания или усвоенные рассказы — это называется
