— Очень странно все это — задумчиво произнес Пельше — Вера, такая хорошая девушка, в Комсомолке работала, МИМО закончила. Отзывы, характеристика… Все отличное. И вдруг такое.
— Отец у нее тоже отличный дипломат — подхватил Романов — На хорошем счету у Примакова. Ты же понимаешь, Виктор, что ей теперь только ленивый не будет тыкать этим порно-платьем. Ей уже не отмыться!
— Признаю свою вину.
Я прижал руки к сердцу.
— Меру, степень, глубину.
Пельше с Романовым посмотрели на меня с удивлением. Я продолжил дальше из Федота Стрельца:
— И прошу меня направить на текущую войну! Нет войны? Я все приму. Ссылку, каторгу, тюрьму…
Романов засмеялся, на губах Пельше появилась слабая улыбка.
— Но! Желательно в июле и желательно в Крыму!
Теперь смеялся уже и Пельше.
— Нет, ну как с ним быть? — развел руками Генеральный — Из всего вывернется. Откуда стихи? Сам сочинил?
— Да так… — протянул я — Думаю об одной поэме. Актуальной.
Надеюсь Филатов не будет на меня в обиде? Впрочем, если на меня обидится история — все для меня выйдет намного хуже.
— Ладно, поэт — Пельше пристукнул рукой по столу — Что думаешь делать? Как тушить скандал?
— Сообщим о накладке. Кампания по борьбе с раком женской груди. Не очень удачный костюм для съемок, попросим прощения у зрителей. Австрийских. Советские и не узнают. Если поможете с цензурой.
— Мы то поможем — вздохнул Романов — А «голоса»? Что с ними ты сделаешь?
Мы помолчали.
— Григорий Васильевич! Я знаю — я выделил это слово, намекая на свои прошлые «откровения» свыше для Романова — Все будет хорошо. Осечек больше не будет, мы достойно выйдем из ситуации.
— Ну если знаешь — с сомнением протянул Генсек. Я скосил глаза на Пельше. У того на лице была бесстрастная маска. Похоже, он никак не обсуждал с Романовым «феномен» Селезнева.
— Ну а что с вами делать после пресс-конференции — поинтересовался Романов — Отправлять в Союз?
— Да мы и так, собственно, уже собирались…
* * *
Я даже особо не удивился, когда обнаружил в своем номере Альдону. Девушка в голубом спортивном костюме и прическе а-ля «конский хвост» забралась с ногами на мою кровать.
— Где Леха? — поинтересовался я, стягивая с себя пропотевший пиджак и майку.
— В номере у Львовой. Отпаивает ее вином. Она как увидела по ТВ Веру… Ну ты сам все понимаешь.
— Как бы Леха ее не споил и не — я замялся. Ведь известно, что пьяная женщина себе не хозяйка. Впрочем и пьяный мужчина тоже.
— Тебе жалко? Скрасит ей одиночество.
— А ты как сюда попала? Ах, да, зачем я спрашиваю — я зашел в ванную, оставив дверь открытой. Принялся обмываться.
