Ситуацию с газетным компроматом Пельше разрулил еще проще.
— Пойми, Виктор Станиславович — объяснял мне с глазу на глаз в Кремле глава партийного контроля сразу после успешного завершения слушания моего персонального дела — Начни мы сейчас оправдываться, Саттер и Ко тут же напишут, что не бывает дыма без огня. В суд на них подавать — еще больше бензина в пламя подливать. Твое имя будут трепать все то время, что идет процесс. А идти он будет до-олго! Западники обязательно постараются затянуть разбирательство. Поэтому мы поступим тоньше. Я распорядился организовать несколько утечек в западные СМИ о том, что ты — проект КГБ. Тебе сорок два года, песни за тебя пишет коллектив композиторов, жена у тебя не одна — а целых две. Может, и еще что-нибудь придумаем.
— Арвид Янович — я поперхнулся чаем — Это же бред!
— На то и расчет. Желтая пресса своими абсурдными публикациями полностью девальвирует все заявления Саттера, западные обыватели не будут знать, чему и кому верить. Потом мы выпускаем тебя на гастроли в Японию и США — все видят настоящего Виктора Селезнева и перестают верить разным домыслам.
Собственно, все так и произошло. Еще до вылета в Вену, зарубежная пресса запестрела такими статьями и фотографиями, что я только диву давался. Эти западные газеты присылали нам прямо из ЦК с фельдъегерем, так что мы читали журналистские «шедевры» одними из первых. Вся студия просто ухахатывалась над историями о «тайной жизни» Виктора Селезнева. Я грешным делом даже думал, сделать под эти статьи отдельную «доску почета» или юмора, но Клаймич меня отговорил. Просто собирал вырезки в отдельную папочку. Будет потом, что внукам показать.
— Мы не шлялись — я тяжело вздохнул и посмотрел поверх головы Пельше — Мы выходили купить жвачки.
— Виктор, что за детский сад? От делегации ни ногой! — старик постучал тростью об пол. На нас стали оборачиваться. Романов оторвался от разговора с вице-канцлером и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и тут же увидел, что Генсек призывно машет мне рукой.
— Вот, познакомьтесь — рядом с Романовым и австрияком стояло аж два переводчика — молодая женщина в строгом костюме и пожилой представительный мужчина — Виктор Селезнев. Краса и гордость советской эстрады. А это господин Герман Шмидт. Австрийский вице-канцлер.
Жму руку толстячку, внутренне морщусь от потных рук Шмидта. Но на лице моем благожелательная улыбка.
— Видел ваш новый… как это называется? — вице-канцлер возводит глаза к потолку — Клип! «Ты в армии». Очень… очень… — тут чиновник мнется — Хорошая, антивоенная песня. Очень в тему нынешних переговоров о разоружении.
