— Говорил с Тимофеем Фёдоровичем? — спросил Мотылёк.
— Сначала с тобой — Конь развёл руками: — Если честно, мысль пришла прошлым вечером. До сих пор не ложился спать, прикидывал так и эдак.
— И как?
— Нужно пробовать — сказал Конь — Идея стоящая. Новосибирск так и вовсе меня гением назвал, когда услышал.
— Это он учится подлизываться. Не обольщайся — засмеялся Мотылёк. Искусственно уменьшить информационную мощность системы, разрешив ей самостоятельно усложнять конфигурацию в условиях жёсткой нехватки вычислительных ресурсов. Что-то в этом было. Но сначала требовалось всё как следует просчитать. И хорошенько продумать начальную конфигурацию сети. Малейшая ошибка в выборе базисной конфигурации может загубить весь проект. Системные администраторы меня на части порвут и клочки нуллифицируют, чтобы и следа не осталось — с радостным возбуждением подумал Мотылёк — он уже представлял себе требуемую конфигурацию сети, правда ещё в целом и смутно. Успокоиться. Глубоко вздохнуть. И за работу!
— Рассчитаешь мне основной тензор конфигурации сети? — попросил Конь.
— А сам?
— Знаешь, у тебя как-то лучше получается — признал друг: — Как там говорил Тимофей Фёдорович: ты у нас интуитивный ломатер — на коленке конфигуратор.
— Рассчитаю — кивнул Мотылёк: — Сейчас же звоним в институт и просим собрать конференцию. Или хочешь сначала выспаться?
— Какой там сон!
* * *
То, что впоследствии назовут «лунным кризисом» только начиналось, но никто на Земле не знал об этом. Точнее: почти никто. Несколько сотен человек знали — те, кто планировал операцию, и те, кто был отобран на роль исполнителей. Знали и ещё несколько десятков человек. Хотя, они скорее не знали, а всего лишь догадывались. Те, кому по долгу службы положено предугадывать и предупреждать действия вероятного противника. Предугадать сумели, но слишком расплывчаты были сроки и слишком многочисленны цели. Поэтому предупредить не получилось. И маховик закрутился.
Действие — ответ на действие, ответ на ответ и так далее. Поначалу никто не предполагал, что игры спецслужб могут перерасти во что-то большее. Это никому не было нужно. Просто так получилось. Действующие лица превратились в заложники обстоятельств. Число возможных вариантов действий сужалось с катастрофической скоростью. В пределе оставался один — единственный вариант. Лавинообразное упрощение международной дипломатической системы сводило свободную волю отдельных политиков к жёстко детерминированному алгоритму. К простому уравнению с единственным решением, пугающим своей простотой.
