Телефонный звонок застает его уже у дома.
— Утро доброе, Михаил Модестович. Чем обязан?
— Простите, что беспокою, Кирилл Васильевич, — юрист нервничает, голос дрожит. Что могло так взволновать обычно невозмутимого еврея субботним утром? — Но я никак не могу дозвониться до Артема Петровича.
— И? — Кирилл смотрит на часы — без четверти восемь.
— Тут документы…Артем Петрович завизировать должен. Сегодня — крайний срок.
— Ну так съездите к Артему Петровичу и завизируйте. Или адрес запамятовали? — Кирилл мысленно прикидывает, что босс должен быть дома. По крайней мере, его наружка ничего не сообщала. Из дома Артем не выходил, гостей не принимал. Значит, либо дрыхнет, либо бухает.
— Кирилл Васильевич, мне никак нельзя. Аврал.
— Михаил Модестович, дорогой, — Кирилл начинает раздражаться, — в вашем подчинении целый юротдел. Отправьте кого-то. Неужели мне надо объяснять, как надо работать?
— Нет-нет, — юрист вздыхает и неожиданно переходит на шепот, словно его могли подслушивать. — Но понимаете, тут очень важные документы. Конфиденциальные, я бы сказал. Не могли бы вы сами отвезти их Артему Петровичу?
— Я? — Кирилл хмурится — на это утро у него имелись другие планы.
— Да-да, я только вам могу доверить бумаги. Да и Артем Петрович вам доверяет. Все-таки вы начальник его безопасности. А эти документы…Если сделка не состоится, компания потерпит огромные убытки. А в сложившейся ситуации, когда Артем Петрович…Ну сами понимаете, вот… Это только на руку конкурентам.
Вот же сукин сын. Кирилл пинает попавшуюся под ноги жестянку.
— Какой же ты сукин сын, Крутов, — процеживает Кирилл.
— Что, простите? — голос в трубке возвращает к реальности.
— Ждите, скоро буду, — зло бросает Погодин.
«Горе у него, мать твою. Из-за какой-то бабы бизнес похерил. Кретин».
Злость клокочет внутри, растекается по венам, жаждет выхода. И разрядка не заставляет себя ждать.
Квартира встречает Кирилла запахом свежей выпечки и апельсинов. Из кухни доносится бархатный голос Дани. Сам мальчишка, одетый в джинсы и майку, колдует над блинчиками, пританцовывая возле плиты. Темные волосы стянуты в хвост. На лице — легкий макияж. Кириллу это не понравилось.
— Завтрак готов, — поставив на стол тарелку с блинчиками, улыбается Даня. — Ты в душ? — и поднимает глаза на Кирилла. И замирает.
Кирилл усмехается и в два шага преодолевает расстояние между ними.
Терпеть не мог этих бабских штучек и возни на кухне. Как и то, что Даня оделся без разрешения Кирилла.
