Следующие две недели обошлись без происшествий, если не считать удлинившихся пеших участков пути и пары ночевок под открытым небом. После ночного дрейфа осколков, перекроившего реальность, Донна с особой тщательностью выбирала места для пересечения призрачных границ.
В карту Бессателя теперь оба они: и проводник, и ищейка заглядывали с опаской. Даже у Донны начиналось что-то вроде головокружения и боязни открытого пространства, когда она слишком долго вглядывалась в искаженную географию взорванных миров, все еще медленно смещавшихся.
Охранники занимались рутиной: наводили порядок в самом караване, проверяли подозрительные постоялые дворы и гоняли на незаселенных осколках любопытную нечисть, среди представителей которой попадались весьма кровожадные и недружелюбные экземпляры.
К концу второй недели как-то так само собой получилось, что количество путников существенно сократилось, и Донна поймала уважительный взгляд Хас-Сеттена. Для проводника она провернула это крайне ловко. Сам Хассет вроде бы все время был на виду, но Донна не сомневалась, что он успел обшарить в поисках следов и зацепок все измерения, встретившиеся на пути. Однако, делиться информацией он не спешил.
По истечении двух недель караван достиг Вересковой Долины — небольшого осколка с единственным городом и живописными деревеньками, разбросанными по округе. По такому случаю местные жители устроили настоящий праздник и до глубокой ночи прославляли отважных путешественников, клан королевских проводников и светлую госпожу Донату-Тал-Линна.
— Отсюда я поверну назад, — сказала Донна Кведберу, глядя как разворачиваются у городских стен пестрые шатры будущей ярмарки. — Отдыхайте и набирайтесь сил. Хас-Сеттен, ты идешь ос мной.
Хассет не без сожаления оторвал от себя двух девиц, которые висели у него на шее на зависть менее успешным соперницам. Его восхищали нравы, царившие на дальних рубежах человеческого мира. Здесь свежая кровь ценилась почти так же высоко как в темных княжествах, но добывали ее наиболее приятным из всех способов — с помощью деторождения от заезжих жителей королевских Провинций. Истомившиеся в походе торговцы и боевые маги как правило не возражали.
Донна с Хассетом ушли на рассвете, до того как Вересковая Долина превратилась в шумный балаган. И потянулась вереница ходов темных и узких, полнящихся сырым сумраком, потусторонними иссушающими ветрами, звездными провалами и туманом — таким плотным, что слезились глаза при попытке рассмотреть в нем что-либо, кроме пылающего медальона клана королевских проводников.
