Во-вторых, законы языка лишены стабильности. Закон по самому своему существу не легко изменим, но если мы учтем, что языковые явления фактически текучи и что среди них есть изменения временного характера и изменения частичного характера, то мы придем к необходимости извлекать из них гибкие, подвижные законы. Например, в предложении: Kare wa gakushabutte iru 'Он корчит из себя ученого' gakushaburu 'корчить ученого' есть самостоятельный глагол. Следовательно, buru представляет собой суффикс, превращающий слово gakusha 'ученый' в глагол, и само по себе buru не является самостоятельным словом. Однако в равнозначном предложении: Kare wa gakusha no yōni butte iru само buru становится полноценным глаголом и даже выполняет роль сказуемого. Если это так, то, когда возникнет вопрос, суффикс ли buru или глагол, мы не сможем дать ответ в виде определенного незыблемого закона. Нам придется остановиться на правиле, гласящем, что это и суффикс и глагол. Необходима мерка для измерения динамичных явлений, и естественно, что такая динамическая мерка неизбежно будет лишена стабильности. Об этом можно судить хотя бы по таким практическим примерам, как вопрос о том, следует ли считать nasai, de aru, te aru, te oru отдельными служебными глаголами или нет <11>.
Суммируя все сказанное, мы можем заключить, что грамматика есть наука, которая, опираясь на определенные критерии значения, формы и функции, индуктивно выводит из явлений какого-либо языка его общие законы и таким путем практически разъясняет его особенности. Она не исходит на норм сознания, считающих, что язык должен быть таким-то, а стремится показать в виде закона, что язык является таким-то. Такое объяснение закономерностей фактов языка в конечном счете освещает и приемы применения языка в соответствии с мыслями. Однако эта цель выдвигается на первый план в прикладной грамматике, при научном же исследовании грамматики этот момент является побочным. Широко распространено представление, что цель грамматического исследования - показать, как правильно строить предложения, правильно понимать их, дать критерий для конструирования предложений в языке, дать авторитетное руководство для исправления ошибок, обеспечить возможность нормального пользования языком, но все это задачи прикладной грамматики. Подлинная же цель научного грамматического исследования заключается в осознании закономерных фактов языка, в глубоком освоении и понимании данного языка, в достижении правильного осознания действующих в нем законов. То, что это может помочь также в правильном понимании древнего языка, является лишь естественным следствием основной цели. Шлифовка же формы, воспитание способности анализа и синтеза, а также логического мышления - все это достигается лишь попутно <12>.
