- Внимание, невольники! Сегодня! Кладовщики обнаружили пропажу шести бездонных сумок, трех комплектов шахтерских инструментов и запасов еды. Вашей еды! До тех пор, пока пропажа не будет найдена, вы будете стоять тут! Каждые четверть часа, мы случайным образом будем выбирать одного из вас для публичного наказания. Мне плевать что вы думаете! Вы одно стадо и знаете, кто вел себя подозрительно в последние дни! Сдайтесь сами или расскажите охране о том, кого подозреваете.
Не знаю, рассчитывал ли Палидиас, на скорый ответ, но его не последовало. Через четверть часа, видя как наказующие ходят вдоль рядов, в поисках первой жертвы, я физически ощутил, как дрожат дети стоящие около меня. Рядом раздались чужие голоса.
- Ты выглядишь подозрительно.
- Нет, сэр.
- Хочешь сказать, мои глаза обманывать меня?!
- Нет, я не это имел ввиду?!
- Правда? Смотри мне в глаза, когда говоришь! Так! Ты ничего не хочешь мне рассказать?
- Нет, сэр.
- Правда? А мне, кажется, хочешь. Может дыба тебе развяжет язык?
- Стойте, прошу! Не надо! Я видел, как несколько старших рабов днем собирались в тупиковом тоннеле.
- Имена, щенок! Быстро говори имена!
То, что видел сейчас своими глазами, можно было легко понять, стоит лишь отстранится умом от ситуации. Наказающие ломали едва зародившийся дух единства, среди рабов, сея раздор и панику. Вполне возможно, что никакой кражи со склада не было вовсе. Текущая акция устрашения служит тому, чтобы рабы привыкли к мысли о страхе перед наказающими, дыбе, кнуту и крикам боли, создавая логическую цепочки размышлений за проступки, в наших головах. Я уже испытал эту боль и потому знаю, что это не смертельно. Больно, крайне неприятно и болезненно потом, когда раны заживают, но все же не смертельно. Если бы мне сейчас предложили пережить такое, ради права стать свободным, я бы не раздумывая согласился.
Конечный выбор жертвы сделал сам Палидиас, но его работники успели нагнать страху. Затем начались крики изворачивающегося шахтера, мольбы о милости и наконец противные звуки удара кнутом, сопровождающиеся воплем невольника, привязанного к дыбе. В такой обстановке я не мог думать о выборе молитв, сосредоточив все свое внимание на втягивание маны, одной фаланге пальца, пытаясь ощутить ныне неосязаемые фракции маны.
Акция устрашения с криками и болью продлилась до шести часов утра. Так и не поспавшую первую смену шахтеров отправили на работы, а детей спать, отменив уроки до полудня.
