Потому и гудит огромный Зал сегодня, кипит, будто храмовая мыловарня в священную Чистую Неделю. Высокая знать сверкает из лож парчой и каменьями. Господа поплоше с боем занимают места напротив неуклюжего огромного балкона, искренне веря, что именно на нем смогут лицезреть Правящую Семью, — чтобы пялиться потом все собрание на хмурых неподвижных лучников, зорко следящих за безопасностью благородных особ.
Сам же мальчишка Илан, сверкая высокомерной улыбкой, усаживается в скромной маленькой ложе, как раз над головами боевитых невежд, под охраной одного-единственного светловолосого человека, нагло облачившегося в честь Собрания в цвета своего фальшивого рода и открывшего на всеобщее обозрение лицо, что повергает в томный трепет всех благородных идиоток в округе…
Только дурак может до сих пор не знать, КТО ИМЕННО стоит за плечом у молодого наследника! Высокородный же лорд Амареш глупостью никогда не страдал — отчего лишь сильнее бесило его в этот славный час число набившихся сюда несведущих простофиль.
Хотелось благородному старику зло сплюнуть на узорчатую плитку ложи, но воспитание пока от столь неприличного шага удерживало. Тем раздраженней раз от разу выходил его взгляд, бросаемый на парочку по соседству. Не обращая на отца внимания, сверкала рядом легкой вежливой улыбкой раздобревшая на деревенских хлебах, но все еще статная и красивая, леди Юлия — непутевая дочь Амареша, вышедшая в свет впервые за минувшие семнадцать лет… Непокорная идиотка, оказавшаяся, волей судьбы, последней из некогда огромной, сильной и грозной семьи!
Хотя нет, напоминал себе старый лорд. Есть ведь у него еще и внучка — юная леди Алия, младшая в их угасающем роду. Та, кого сам он никогда не видел — только на грубых портретах, рисованных криворукими шпионами. Но девица сия на Собрание явиться с родителями не соизволила, ибо — вот смех! — как раз заканчивает свое многолетнее обучение в Школе для Благородных Барышень — возмутительном нововведении, за которое так усердно ратовал ее безродный папаша-ученый! И это в тот самый день, когда вынужден будет ее дед, покорившись воле прочих лордов, отозвать отречение от ее мамаши, признав, в конце концов, леди Юлию полноправной наследницей своего Дома!
Опять захотелось Амарешу в досаде сплюнуть — и затем убраться подальше, дабы не видеть, как низко пал его род. А взгляд уже сам собой зацепился за фигуру ненавистного зятя, что сидел с отрешенным видом, благожелательно внимая ораторам, разошедшимся к этому часу во всю ширь своих медовых глоток…
