— Именно.
— Есть что-то, что вы хотели бы нам рассказать?
— Есть у меня некоторые подозрения… Сейчас проверим. Если все верно, то считай, убийца у нас в кармане.
— Малевин? — уточнила я.
— Малевин, Малевин.
Расспрашивать больше я не стала, ясно, что Алина Николаевна желает сохранить интригу и включила запись. Еще около часа рабочего времени мы увлеченно мотали видеозапись (все таки камер много, просмотреть запись с каждой – это с ума можно будет сойти). Я уже догадывалась, что интересует нашего самопровозглашенного детектива: дело в том, что молодой неженатый зам генерального был замечен седьмого марта уборщицей Любкой с огроменным букетом белых роз, она тогда так увлеклась, что рассказывала об этом полдня, сидя у нас в кабинете, хотя и видела его лишь мельком. Букет она описывала отдельно, ее послушать, так это произведение искусства, я в тот момент заподозрила у Любки настоящий талант к сочинительству и даже посоветовала задуматься о собственной книге. Но Любка оказалась безграмотной и талант свой направляла в иное русло.
Мотать видеозапись мне совершенно не хотелось, потому что я прекрасно знала, кому предназначались эти злополучные розы, но знать это всему коллективу было далеко не обязательно. Я путала файлы, медленно из перелистывала, надеясь, что до конца рабочего дня до нужного нам мы добраться не успеем, а завтра пыл бабушек немного поугаснет, в крайнем случае, скажу, что все посмотрела дома и ничего не обнаружила.
— Вот он, — ткнула зоркая Алина Николаевна, ткнув пальцем в экран.
— Идет, герой-любовничек, вот мы тебя и поймали.
— Мы вроде еще не поймали, — неуверенно заметила я.
— Как это нет, ты что, не видишь, что он цветы тащит? Не врала Любка, а я то уж сомневаться начала в ее словах…
— Цветы не нож, может это вообще к убийству отношения не имеет.
— Дура ты, Васька. Мне то поди лучше знать, ты еще молодая, наивная.
— Я не понял, при чем здесь цветы? — заволновался Костик, видимо вспомнив, как сам подарил цветы Ирке с четвертого этажа.
— А при том, что букетик то Дашке предназначался.
— Ну и что?
— Как что? — начала терять терпение Алина Николаевна, — Налицо начало романа, а убийство на почве ревности самый распространенный вид убийства.
— А я думал – деньги, — приуныл Костик.
— Какие деньги? — ожил Юрец.
— Какой ревности? — решила уточнить я на всякий случай, радуясь, что от видео на время отвлеклись.
— Ну черт их разберет какой.
— А что, Дашка была красивой девкой, вон даже Юрик по ней сох, так что ревность вполне имела место быть.
