«Он возмужал от пережитого горя», — полагали некоторые учителя. Я же думала, что Кристиан был просто независимой натурой. В нем ощущалась личность.
Проверяя сочинения, я с удовольствием читала его работы. И не потому, что они были самыми удачными, просто за его школьными фразами чувствовалось нечто большее: «Какой бы ни была ложь, большой или маленькой, все равно она ложью остается», или «Я не могу никого ударить, потому что это может причинить человеку боль», или «Я люблю воду — в ней есть что-то таинственное».
Сейчас, когда я знаю о нем почти все, что можно узнать о человеке, живя в провинциальном городке, когда он лежит в больнице едва живой и нет ни малейшей надежды на спасение, подробности такой короткой и такой необычной жизни навалились на меня (и, наверное, не только на меня одну) с удвоенной силой, заставляя переоценивать поступки и ситуации, которые раньше я оставляла без должного внимания.
Перед глазами у меня стоит литературный вечер, в котором участвовал и Кристиан. Ребята читали стихи, пели песни, затем все танцевали. Я вышла на улицу подышать свежим воздухом и невольно стала свидетельницей разговора между Кристианом и одной красивой девочкой, Леной, за которой ухаживали все ребята.
— Почему ты никогда не приглашаешь меня танцевать, Кристиан? Я тебе неприятна? — спросила Лена.
— Нет.
— Тогда почему?
— Я думаю, излишнее внимание вредит человеку, особенно, если у него нет характера.
— Ты хочешь сказать, что у меня нет характера?
— Наши характеры еще только формируются, и пока неизвестно, кто есть кто на самом деле. Я просто хотел сказать, что, стремясь привлечь к себе внимание окружающих, мы отвлекаемся и в результате не можем сконцентрироваться. Именно это с тобой и происходит.
— Ну хорошо, раз я не умею концентрироваться, как мне удается тогда учиться на одни пятерки?
— На наших оценках свет клином не сошелся. Эйнштейн учился хуже тебя, а какое открытие совершил…
— Ну вот, Кристалл, тебя опять понесло…
— Вовсе нет. Задумайся над смыслом жизни. Какая у тебя цель? Ведь в следующем году мы заканчиваем школу.
— Можно подумать, ты уже знаешь свою цель.
— Знаю.
— Ну и кем ты хочешь стать?
— Философом.
— Ой, философ! — засмеялась девушка и скользнула внутрь через залитый светом прямоугольник дверей. С того вечера к прозвищу Кристиана добавилось еще одно: «Кристалл-философ». Однако, подобно стоикам, которых он, наверное, читал, мальчик и к этому отнесся с достоинством. Наступило лето, и все ученики разъехались кто куда. Я узнала, что Кристиан отправился с отцом на море…
