Наконец, подергивания струн, скрип колков и бормотание Райволга закончились. Освобожденный раб выглядел довольным. Он прикрыл глаза и… заиграл.
Левая рука порхала по ладам, пальцы правой касались струн, а у меня даже сердце замерло от красоты того, что извлекал какой-то чертов нпц из инструмента барда. Лицо Стаса вытянулось. Женя подошел поближе и сел напротив Райволга. Лес вокруг сразу стал каким-то светлым, сказочным. Вот-вот из него должны были повалить эльфы и начать вокруг нас грациозные танцы. С венками, струящимися нарядами и прочей бутафорией околохиппового настроения.
Никто из нас и так-то не нарушал льющейся из инструмента симфонии, но, когда Райволг запел — я даже дыхание затаил.
Песня была хоть и слащавая, про то как в сердце наступает зима, как лето между героем и героиней уходит и прочая слезодавильня, и потом, божечки-кошечки, непременно ж настанет весна и ее ресницы бла-бла-бла, но…
Меня все равно тронуло. После этих дней существования в чертовом компьютерном мире — прикоснуться к чему-то светлому, чудесному — было здорово. Те страшного качества песнопения в Бергхейме, на пиру Харальда, казались жутью жуткой.
Получено положительное воздействие «Песнь о любви». Ваше сопротивление магии тьмы увеличено до 20 %.
Внимание: эффект песен менестрелей действует только до полуночи.
— Ты уволен, — сказал я Стасу, когда Райволг закончил. Последние ноты уплыли в темный лес и растаяли там.
Бывший раб открыл глаза и увидел нас. По-моему, он даже смутился.
— Научи меня, — выдохнул наш бард.
Я оглянулся. Черт. Музыка пробрала всех. Игнат задумчиво пялился в костер. Женя с восторгом наблюдал за нпц-музыкантом.
— Научи, прошу! — повторил Стас.
— В твоих краях все так умеют? — спросил я.
— Таверны да трактиры посещал я. Где за музыку получал еду я. Звонкую где монету. Голос и пальцы есть все что у меня.
Пока он пел — этот ломаный говор уши не резал.
— Это было круто, Райволг, — покачал я головой. — Очень круто. Не так круто, как треки 4SGM, но я проникся.
— Понимаю не я, — нахмурился музыкант. — Треки?
— Просто не бери в голову. Бери в голову вот этого немолодого человека.
Стас буравил раба взглядом.
— Могу ли я? — посмотрел на меня Райволг.
— Ты свободный человек, живешь в свободной стране, — развел руками я. — Так что сам выбирай. Но если выберешь неправильно, я вырежу тебе печень.
Музыкант испуганно моргнул.
— Шучу, — устало уточнил я. Как-то надо бы поменьше «блистать». Не проникаются они моим искрометным юмором.
