— Если бы было возможно, я давно бы уже потер себе немного памяти. Врать не буду — пусть будет классическое «это ведь фэнтези», — буркнул я. — Но я немного не про это спрашивал. Я про ваше офигенное разделение. Вам в детстве притчу про соломинки и веник не рассказывали? Там, где по одному все ломается к херам, а вместе сила — все дела?
Стас поднял руки, будто защищаясь:
— Я был против, но неволить соратников не стал. Мы взрослые люди. Каждый выбирает для себя, знаете ли, Егор.
— Света хотела остаться. Пыталась уговорить Олега. Не вышло, — пожал плечами Игнат. — Юра сомневался, но ушел.
— Экие торопыги, а, — хмыкнул я. — Все бегут куда-то, спешат. А потом их по лесам ищи и спасай. Вот думаю…
Я задумчиво почесал нос:
— Может, обидеться? Так вот смертельно, чтобы потом при встрече сделать вид будто бы мы незнакомы и в соцсетях все лайки с фотографий снять?
— Егор, ну все-таки…
— Думаешь, с лайками я погорячился? — в груди неприятно ныло от случившегося, но я качал ситуацию чтобы отвлечься. Нас, конечно, кинули, однако зацикливаться на этом не стоит. Игра есть игра. В таких местах частенько кидают.
— Егор!
— Ладно, ладно. Спасибо, что не бросили. Не ожидал, честно.
— Прювет! — сказал вернувшийся в лагерь новичок.
— Здравствуй, мой первоуровневый друг. Ты скучал по мне?
— Нет.
Я вздохнул:
— Это было больно. Но, будем честны друг перед другом, я это заслужил.
Женя кивнул, прошел к огню. Очень тщательно отряхнул бревно и сел сверху. Выпрямился, положил руки на колени и прикрыл глаза. Медитировать собрался?
— Что там произошло, Егор? Три дня прошло… — спросил Стас. — Вас очень долго не было.
— Это потому что ты живешь в праздности. Мне наоборот, показалось, что фьють и пролетели. Отдохнул отлично. И топорами меня рубили, и мечами, и на копье насаживали. Стрелами дырявили. Очень интересные конкурсы, короче.
Я присел у костра:
— А я ведь человек дохрена нежный. Чрезвычайно тонкой душевной организации. Ну, вы видели уже. Вас после смерти колбасит?
Говорить про то, что мне удалось выйти из игры, но меня упаковали обратно — не хотелось. У них и так мораль ниже плинтуса, история о том, что выбраться по своей воле не получится — раздавит их окончательно. Конечно, есть вариант, что массовый суицид и выход из капсулы повышает шансы. Но… Вдруг это только моя особенность?
— В смысле колбасит? — спросил Игнат.
— В прямом. Вот тебя убили, ты очнулся — что дальше?
— Встал и пошел, — пожал плечами охотник. — У тебя не так?
