— Не знаю. И что? — он выпрямился и попытался посмотреть на меня сверху вниз, провальная с его стороны затея при такой-то разнице в росте. — Можно подумать, ты знаешь сколько за эти крупицы можно выручить, — он сделал недвусмысленный жест, потерев пальцами правой руки друг о друга.
— Знаю, — придав себе максимально скучающий вид, огорашиваю его этим признанием.
— И сколько? — внешне Тагран спокоен, но я почему-то совершенно не верю в это его равнодушие.
— Достаточно, для того чтобы сделать то, что нам надо, — я не купился на его наивный вопрос. Хочет узнать цену, пусть его люди бегают по рынкам и порасспрашивают ургов. И хоть эта информация всё равно скоро станет достоянием общественности, но в данный момент, кроме меня и Эда, ею никто не обладал, чем я и собирался воспользоваться на полную катушку. А то он начнет подсчёт возможных покупок на сумму, что можно выручить за росу, и моё предложение тут же накроется медным тазом алчности.
— И что нам надо?
— Мы говорили об этом. Нам нужно помещение для тренировок.
— Нам? — на чём он меня подловить пытается этими вопросами? Не пойму.
— Нам — это родянам.
— Всем — и моим, и твоим, и Люмьеровским?
— Всем.
— Ты знаешь, Эхо, меня это не интересует.
Едва он это сказал, как тут же отвесил шутливый поклон и развернулся ко мне спиной, всем видом показывая, что разговор окончен. Что в мои планы не входило совершенно. Схватить бы его за грудки, да приложить со всей дури его о каменную стену! Но нельзя. Нельзя поднимать руку на единоверца. Чёртов запрет смотрящих! И если бы не он, то я бы размазал эту эгоистичную тушку тонким слоем по этому, такому милому и ухоженному храмовому дворику, но нельзя.
Есть ещё вариант шантажа. Пригрозить что заберу у него тех семерых, кто хочет присоединится к моему сообществу. Это сработает. Точно сработает. Но вот отношение с Таграном я испорчу навсегда. Это он мне не простит никогда. А мне не нужны враги среди своих. Особенно такие опасные, как глава железных. Слишком он умный, наглый и эгоистичный, что бы когда-нибудь забыть о факте шантажа.
— Ты зря, — не делая физических попыток его удержать, просто вкладываю в свою интонацию искренние нотки сожаления.
— Что зря!? — он резко оборачивается и буквально подпрыгивает ко мне, брызгая слюной мне на грудь в каком-то припадке ярости. — Что я не отдаю то, что мои люди рискуя собой добыли там за стенами? Что я не кладу в общий котёл то, ради чего они рисковали?..
