— Да, — вот ведь. Он непрошибаемый. — Честно! Я один — их десятки, и я тут такой…
Ма-а-ать! Ну вот как можно пересказывать, да ещё в лицах и красках то, что произошло всего минуту назад, и я был тому свидетелем? Растаман же считает, что сейчас самоевремя поведать о своём «подвиге», а вдруг я что-то пропустил?
— Эй! Сказочник! — окликает смотритель Джаса, прерывая того на полуслове. — У тебя клюёт!
И видимо инстинктивно, а как иначе объяснить действия моего спутника, тот замолкает и подсекает. Леска натягивается как пружина и резко, как оборванная тетива, вдруг вылетает из под воды. А на крючке… Нет, не рыба, а какая-то тряпочка разноцветная. Джас снимает её с крючка и недоуменно вертит в руках.
— Подарок, — кивает на улов смотритель. — Повязка для волос. За улыбку. Одень, она не простая.
Послушно Джастин следует указанию, перевязывая подарком свои дреды.
— И у тебя клюёт! — это уже другой смотритель, и на этот раз ко мне он обращается.
Послушно подсекаю, не глядя. И мне в руки из воды прямо-таки прыгает что-то тёмно-синее. Вот оно срывается с крючка и ударяется мне в грудь. Это что-то вроде амебы — склизкой, вонючей и очень пачкающейся, еле стряхиваю её обратно в фонтан.
— Что это! — в омерзении произношу я.
— А тебя мы не любим, — хитро щурится смотритель и улыбается.
Но вот улыбка эта — не из добрых. И мне кажется что сейчас, через миг, его зубы удлинятся, превратятся в клыки и вопьются мне в шею.
— Э!? — я так удивлен этой прямотой, что вопрос «за что собственно?» так изастревает в горле.
— Просто так не любим, — будто прочитав мои мысли, произносят все трое хором.
И так же синхронно они разворачиваются и уходят от фантана.
— Что это было? — спрашивает раста.
— А я знаю?
А что мне ещё ответить? Для меня поведение этих неадекватов ещё более загадочно! А воняет-то от меня теперь как!..
— Пойдём на арену? — мы только что вернули удочки в арсенал, и Джас теперь мается от безделья.
— Тебе не надоело? Было бы что смотреть.
— А что? Нечего?
— Как ничего неумейки и игроманы пытаются махать железом, как их персонажи в играх? Нет уж, увольте.
— Весело же!
— У меня другое понятие о юморе. Сходиодин, — меня и правда не тянет туда — тошнота одна и разочарование.
За всё время, что я там провел, только одного увидел, кто умел хоть что-то, тот самый гигант с лицом изъеденным оспой.
— Один? Нет.
— А что так?
— Я тебя не оставлю, — и тут на с его лица пропадает улыбка. — С тобой спокойно, без тебя страшно.
