Поначалу это было сложно – тянуло перевернуться на другой бок, почесать ногу, в сто двадцать пятый раз попытаться поудобнее подоткнуть подушку. Но я сдерживалась силой воли, и, в итоге, это принесло свои плоды. Усталость взяла своё, тело стало расслабляться, сознание – путаться. В какой-то момент, уже проваливаясь в сон, я почувствовала лёгкое прикосновение губ к своему виску, и едва слышный шёпот:
– Спи спокойно, Солнышко. Я рядом.
«Какой чудесный сон!» – успела я подумать, выключаясь.
Утром я проспала. Когда зазвонил будильник, я просто нажала кнопку, перевернулась на другой бок и моментально уснула вновь. А родители, занятые последними сборами в дорогу, тоже не сразу заметили моё отсутствие. Лишь обнаружив, что я так и не спустилась к завтраку, который, кстати, тоже слегка запоздал, мама пришла меня будить, и ей удалось это с большим трудом.
Я металась по комнате, спотыкаясь и роняя вещи – сказывался сильный недосып, глаза отказывались открываться, – пытаясь одновременно одеться, причесаться и найти второй кроссовок. Через какое-то время я поняла, что один у меня на ноге, а второй я держу в руках, но ещё несколько драгоценных минут было упущено. Мама отказалась выпустить меня из дома без завтрака, так что я стояла на кухне, давилась бутербродами, глотая их, почти не жуя, и слушала последние наставления отца, словно меня оставляли одну не на два дня, а минимум на месяц.
– Да не торопись ты так! – воскликнул он, когда я всё же поперхнулась и закашлялась. – Мир не перевернётся, если ты разок опоздаешь на первый урок.
Словно меня волновал этот самый урок и вообще школа! Но не могла же я сказать, что спешу вовсе не в школу, а увидеть Фрэнка, который должен привезти Эрика. Мне было просто необходимо убедиться, что я не ошиблась, что память не подвела меня, и мы с ним действительно одной температуры. Но не могла же я сказать родителям, что влюбилась в человека, о котором знаю лишь имя, при этом уверена, что он – мой, мой навеки, хотя я даже лица его не видела. Только глаза. И голос. И то невероятное ощущение, пронзившее меня, когда наши глаза встретились, а руки соприкоснулись.
А теперь я опаздывала. А что, если он привезёт Эрика и уедет? Если не станет меня ждать? Я не могла этого попустить, просто не могла!
Поэтому я быстро расцеловала родителей, пожелала им счастливого пути, попросила передавать приветы всем в Долине, и, схватив оставшийся бутерброд, вылетела на улицу, села за руль и рванула к школе. Я даже не стала притормаживать возле дома миссис Клиффорд – всё плохое, что могло возле него случиться, уже случилось.
