Отмерев, Эрик заморгал, потом перевёл на меня ошарашенный взгляд. Он смотрел на меня так, будто увидел впервые, внимательно, неверящим взглядом вглядываясь в моё лицо, после чего покачал головой и пробормотал едва слышно:
– Ну, надо же. Кто бы мог подумать!
– Эй, Земля вызывает лунатиков! – я помахала ладонью у него перед глазами. – Ты в порядке? Голова не кружится?
У него же травма, как я могла забыть! Может, это как раз и есть те последствия, о которых он говорил? Может, дело не только в замедленной реакции, а ещё и вот такие приступы случаются?
– Эрик, давай я тебя в медпункт отведу.
– Зачем?
– Ну, тебе, наверное, нехорошо. Голова не болит?
– Успокойся, Ники, я в полном порядке. Пойдём-ка лучше на историю, пока не опоздали.
Это был какой-то странный день. Очень странный. Я постоянно ловила на себе взгляды Эрика. Поначалу – растерянно-удивлённые, а потом он вроде как успокоился или скорее... даже не знаю... словно бы смирился с чем-то. Но продолжал смотреть на меня.
Если бы не наш давний разговор, то, честное слово, я могла бы заподозрить, что Эрик в меня влюбился. Ну, действительно, с чего бы ещё ему не сводить с меня глаз. Но, если подумать... И присмотреться...
Нет, не было в его глазах даже намёка на влюблённость или какую-то подобную симпатию. Скорее он напоминал мать, которая наблюдает за своим играющим на детской площадке малышом. Пристальный, внимательный взгляд – чтобы не упустить момент, успеть, не дать упасть с качелей, наесться песка, погладить бродячую кошку, убежать с площадки за бабочкой.
Его взгляд был именно таким, но почему? Что изменилось? Я не понимала. Но, по крайней мере, мысль о внезапной влюблённости можно было спокойно отмести, и слава богу!
Вся школа считала нас парой. Мы постоянно были вместе – на уроках, в столовой, в спортзале, даже на парковке. По выходным вместе ходили в кино или просто гуляли. Но лишь мы одни знали, что это не так – мы совсем не пара.
Тогда, через неделю после знакомства, когда нас уже за глаза «поженили» всей школой, мы поговорили. Разговор возник сам собой, сейчас я даже не помню, кто его начал, но выяснилось, что испытываем мы друг к другу одно и то же, а именно – братско-сестринские чувства и ничего другого. Нам было хорошо вместе, но у обоих даже мысли не возникало о чём-то «романтическом», словно мы и правда были «близнецами», как нас ещё порой называли. «Оглобли», кстати, тоже никуда не делись, но звучало это уже как-то необидно. Если бы так звали меня одну – это да, это было бы больно. Но «две оглобли» – это же практически титул и элитный закрытый клуб для «особо одарённых».
