Размышляя об этом, я поднялась в квартиру и прошла на кухню, где меня уже ждала тарелка ароматного супа. Мама уже поела вместе с отцом, так что просто присела рядом со мной с чашкой чая. Быстро расправившись с супом, а потом – с гуляшом и картофельным пюре, я принялась за печенюшки с вишнёвым компотом, поскольку не была фанаткой чая. Попутно я рассказывала родителям о своём первом дне в новой школе. Родителям – поскольку, даже находясь на другом этаже, отец мог слышать каждое наше слово без малейших усилий. Когда-нибудь и я так смогу.
Я опустила эпизод с «оглоблями», но довольно подробно рассказала об Эрике – как мы подружились, как получилось, что наше расписание полностью совпало, даже про талисман школьной команды. Лишь про то, что едва не прокололась с холодной кожей, я не стала рассказывать. Потом поговорю об этом с отцом, зачем зря маму волновать.
После обеда я вновь спустилась в магазин.
– Значит, высокий, сильный, красивый и синеглазый, – хмыкнул отец, когда очередной покупатель вышел, и мы вновь оказались в магазине одни. – Уж не влюбилась ли ты, голубушка?
– Нет, конечно, нет, – замотала я головой. Потом задумалась и уже более уверенно сказала: – Нет. Эрик славный. Очень славный. Мне хорошо рядом с ним. Тепло. Спокойно. Но ведь любовь – это же другое?
– Иногда это и есть любовь. Иногда – нет. Каждый чувствует и описывает по-своему.
– Нет, – я снова покачала головой. – Эрик, он... У меня к нему такое чувство странное. Сложно это объяснить, но он мне словно близкий родственник. Словно... брат.
– Ники, ты знаешь этого мальчика всего несколько часов. Что можно понять за это время?
– Знаешь, был момент, когда он меня обнял. Точнее – приобнял. За талию.
– Ого! А парнишка-то времени не теряет.
– Да нет же! Всё не так. Он это сделал, только чтобы отвязаться от одной, там. Даже извинился потом, что так меня «использовал». Так я вот о чём: ты знаешь, что я почувствовала, когда его рука лежала на моей талии? Ничего!
– Вообще ничего?
– Нет, ну саму-то руку я почувствовала. Но и всё. Рука и рука. Как если бы меня девушка так приобняла. Или ты. Или кто-то из ребятишек – Томас или Брайан, например. Не более. Это ведь странно, да?
– Интересная реакция...
– Вот и я о том же. Он – красивый парень, очень, практически такой же красивый, как наши мужчины.
– Ого! – присвистнул отец. – Это показатель!
– Ну, так вот же! Меня впервые в жизни обнял кто-то, кто не является моим родственником. Я должна же была хоть что-то почувствовать? Тепло, трепет? Смущение. Хоть что-то? А я – ничего. Совсем. И когда он признался, что использовал меня и извинился, я ни капельки не расстроилась. Я была рада, что помогла другу – вот и всё.
