Коломба снова ощутила прилив жалости и такую боль, будто перенапрягла атрофировавшуюся мышцу. Несмотря на свой вес, паренек выглядел беззащитным, как мультяшный медвежонок.
– Привет, Томми, – с фальшивой улыбкой сказала она. – Как ты себя чувствуешь? С тобой хорошо обращались?
Томми продолжал играть, но уже медленнее и подглядывал за ней краем глаза.
– Мне очень жаль, что так случилось с твоими родителями. Я приехала на случай, если ты хочешь со мной об этом поговорить.
Карта Томми замерла в воздухе. Наконец он медленно положил ее на кровать и что-то забормотал. Коломба впервые услышала его альт.
– Ты хочешь, чтобы я тебя защитила? Или хочешь мне что-то рассказать?
Томми замурлыкал мелодию из телерекламы. Музыка и интонации были точь-в-точь такими же, как в ролике, но в словах не было никакого смысла.
Коломба ощутила приступ раздражения, но тут же его подавила.
– Томми, давай попробуем еще раз. Вот что я тебе скажу. Мое присутствие здесь ставит меня в трудное положение. Я совершенно не хочу заниматься таким страшным делом, как смерть твоих родителей. Если я это делаю, то только потому, что надеюсь тебе помочь.
Парень продолжал молчать, но Коломбе показалось, что он ее понял.
– Ты сделал что-то нехорошее?
Томми по-детски размашисто покачал головой.
– Ты разозлился и сделал родителям больно?
Нет.
– Ты мне правду говоришь?
Томми кивнул.
Коломбе хотелось ему верить.
– Ты видел, кто это был? Ты его знаешь?
После невыносимо долгого молчания Томми положил очередную карту, но так ничего и не ответил.
– Мне бы на твоем месте тоже было страшно, – сказала Коломба. – Но здесь тебе ничто не угрожает. Никто не сделает тебе ничего плохого.
Томми застыл в нерешительности, а потом дрожащими руками разложил на одеяле карты рядами по возрастанию и мастям. Закончив, он поднял указательный палец.
– Я должна взять одну?
Томми кивнул.
Коломба улыбнулась:
– Некоторые без конца треплют языком, так что и разобрать невозможно, о чем они толкуют… Ты не из таких.
Она протянула руку за случайной картой, но Томми слегка ударил по одеялу. Коломба замерла: он хотел, чтобы она не просто взяла карту, а выбрала именно ту, которую он загадал.
– О’кей. Не эта. Правее, левее?
Она кругами водила рукой над картами… пока Томми не принялся лихорадочно колотить по постели. Коломба снова замерла: ее пальцы парили над королем монет. Когда она поднимала карту, парнишка с испуганным видом отвел глаза. На лицевой стороне короля, масть которого во французском Таро соответствовала бубнам, был изображен профиль длинноволосого молодого человека в мантии и короне. На шее у него висела цепь с крупным медальоном, а в руке он держал топор. Его освещало маленькое солнце – золотая монета, в центре которой краснело смеющееся лицо. Раньше Коломба никогда не обращала внимания на подобные детали, и теперь они показались ей скорее пугающими, чем любопытными. Топор мог представлять собой орудие убийства, но почему именно король?
