Мой противник видимо не отличался особым благоразумием, или просто я не тянул на хорошего защитника. В общем тварь посчитала меня не значительным препятствием. За спиной первой уже мелькала вторая, штурм моей позиции начался.
Вода всегда течёт по пути наименьшего сопротивления, вот и волна тварей выбрала мой край самым удобным. Я не являлся единственным кто защищал стену, но стал тем самым, кто не успел вовремя отпрыгнуть.
Когтистая лапа монстра с жужжанием разрезала воздух. Кое-как выстроенная защита слабо помогала, оставалось только приготовится к смерти. Трусовато прикрыв глаза, сжался, предчувствуя неминуемое.
Удар последовал, сильный и хлёсткий, но недостаточный, чтобы убить меня.
Открыв глаза, увидел рядом с собой гигантскую лапу. Отдельно от её владельца. Сама тварь лежала неподалёку, без головы, густая красная кровь толчками лилась из шеи. Три оставшиеся конечности дёргались, вытягиваясь в линейку, словно монстр пытался встать в стойку «смирно».
Долго гадать, кому же я был обязан спасением, не пришлось.
— Вставай паря. В задний ряд штопай, быстро. Пока мэтр Колин держит этих бестий. — всё тот же старый знакомый одним движением поднял меня на ноги.
Вот тут я увидел уже несколько раз упомянутого мэтра Колина.
Старик сидел в своём кресле, прикрыв глаза. Вокруг него змейкой лета полоска металла, похожая на струйку воды, настолько подвижная. Маг! Чёртов маг в этом захолустье. Я же слышал, что сеферон Степашке модифицировал мэтр.
Видимо кинетик. Сидит в своём кресле, словно король. Глаза под веками стремительно двигаются, так, словно бы под ними жирные белые черви. Полоска металла поёт, разрезая воздух. Старику даже не нужно поворачивать головы, чтобы закончить жизнь очередного монстра.
Наверное, мэтр — это единственный фактор, который сдерживает нападающих.
Оставшиеся люди перегруппировываться, чтобы занять более выгодную позицию. Снова слышны крики скидываемых с крыши людей, но уже гораздо реже.
— Поднимай задницу паря, да поживее, пока тобой не подзакусила очередная тварь.
Я встал, оглядываясь по сторонам. Жест рукой, небольшой камень подниматься с земли. Снаряд зависает перед глазами, хлопок руками, выжимая себя до последнего.
Камень на глазах крошится, принимая форму вытянутого лезвия. Я действую на пределе, как тогда с тиграми. Сейчас я только рад временному наваждению. То, как легко у меня получается орудовать силами, в этом есть огромная заслуга сна.
