– Пацаны, у паралитички критические дни! – комментирует Тимур, и сбившиеся в кольцо очевидцы происшествия мерзко хихикают.
Озираюсь по сторонам, душа, прозрачная, истончившаяся от непреходящей боли, разрывается от ужаса.
Отделяюсь от стены и решительно направляюсь к девочке – мне плевать на мнение столпившихся здесь уродов, но чьи-то руки хватают меня за локти и настойчиво удерживают на месте. Тепло согревает и успокаивает и через миг исчезает – Егор расталкивает зевак, опускается возле девочки, помогает ей собрать вещи и выводит в холл.
– Смотрите, Урод себе бабу нашел! – резюмирует Саша.
– Санек, зачем ему баба? Он ведь предпочитает мужиков, да покрепче! – перебивает Сеня, и от искрометного юмора славной троицы к потолку вновь взвивается веселый смех… – Кстати, давно не видно этого мутанта…
Я вздрагиваю – нужно немедленно отвлечь их от разговора о Воробье и Егоре.
Сжимаю нагретый ладонью номерок и скрепя сердце подхожу к ребятам.
– Саш, послушай…
Удивленный, заинтересованный и до омерзения сальный взгляд, задержавшись в районе груди, скользит к моему лицу.
– Что, София?
– Я завтра к маме на все каникулы уезжаю… – изображаю поддельное смущение, мысленно отсчитывая секунды, необходимые Егору для того, чтобы добраться до пожарной лестницы и уйти.
– И? – довольно ухмыляясь, Саша вынуждает меня продолжать.
– Может, вместе сейчас пройдемся? Меня потом неделю не будет в городе…
Присвистнув, он переглядывается с друзьями и, отлипнув от подоконника, вальяжно натягивает куртку.
– Ну, пошли!..
* * *
Припорошивший улицы снежок давно растаял, оставив разочарование неслучившегося праздника, слякоть и грязь. Саша, засунув руки в карманы, специально расставляет пошире локти, но я все равно стараюсь держаться на расстоянии, пусть даже увязаю каблуками в черной маслянистой жиже за пределами дорожки.
– Сонька, а помнишь, как мы с тобой кошку вон с того дерева снимали? – улыбается он. – Я говорил тебе – не лезь, а ты полезла и упала.
– Помню!.. – киваю, поддавшись волшебным воспоминаниям о дружбе и далеком детстве, но иллюзия с грохотом рушится.
– А я тебя поймал! И немножко полапал! – сообщает Саша, и мне хочется съездить кулаком по его смазливому самодовольному лицу.
– Нам было по двенадцать лет! – рычу я.
Поправляю рюкзак и отворачиваюсь – на асфальтированном пятачке дороги к соседним дворам расходятся.
– Не обижайся, ладно? – примирительно ноет он, пытаясь перехватить мой взгляд. – Держи. Мир и любовь?
