— А-а, — протянул человек, — ты это, не злоупотребляй. Здесь желающих много. А времени мало. Кумекай.
— Это моя квартира! — высунувшись за занавеску и напрягая горло, выкрикнул Бурдюков.
Ответом ему был удаляющийся смех.
С минуту Бурдюков зло и нервно мылил грудь и плечи. Давайте, претендуйте на место в моей ванной, шептал он под нос. Может, еще голой компанией ко мне заберетесь? Что там, очередь уже стоит? С чего вдруг все так полюбили мыться? На работе что ли проверяют? Так я там был, не проверяют.
Он замер.
Это я, значит, не за Магдой пену смывал! — сверкнула в его голове мысль. Это я за кучей народа пену смывал! Оттирал, драил. И хоть бы кто за чистоту почесался! Ни одна тварь… Вообще, что они все у меня здесь делают?
Вода неожиданно ослабела напором.
Бурдюков покрутил вентили, но добился лишь сипения в смесителе. Струйка бежала жалкая, видимость одна, а не струйка.
В дверь стукнули.
— Серый, меру знай, да?
Ну и ладно, решил Бурдюков, вылезая и вытираясь, сбрасывая на дно жидкие ошметки пены. Сюрприз для очередников. Для любителей халявы. В чужой квартире еще из ванны гонят! Кумекай!
Он фыркнул, натянул трусы и закутался в халат, висевший на вешалке. Вот так.
Вышел уже действительно к очереди — первым стоял Виктор, дальше топтались отец в длинной цветастой рубашке и какой-то патлатый, незнакомый парень, видимо, из той кучи в гостиной.
— Что, не спится? — спросил Бурдюков.
— Ты жену поднимай, — сказал отец, поддавая замешкавшемуся в дверях Виктору ускорение ладонью. — Нам выходить скоро. Пусть завтрак готовит. А то — разлеглась!
— Пап, — сморщился Бурдюков, — ты совсем. Это ж Магда.
— Ленится твоя Магда много, — отец сбавил тон. — Готовит, впрочем, замечательно. Здесь претензий нет.
— Ладно, сейчас.
Бурдюков ошкрябал спиной стенку в тесном коридоре.
— Здрасьте, — качнулся к нему патлатый.
— Угу.
— И это, — бросил отец, — совесть имей, мой халат одевать.
Бурдюкова аж развернуло.
— Это мой халат!
— Еще скажи, все здесь твое. Виктор! — брякнул кулаком в дверную филенку отец. — Давай уже! Закругляйся! Хватит!
— Пап, — сказал Бурдюков, — а где мы работаем?
Отец посмотрел на него как на слабоумного.
— Сережа, ты маршрут не запомнил?
— Я в смысле, чем занимаемся.
— Работаем.
Патлатый хихикнул.
— Кем работаем? — решил не сдаваться Бурдюков.
— Тебе именно сейчас это стало важно?
— Да!
— Мы ходим в комплекс и там работаем, — сказал отец.
— Все ходят, — поддакнул патлатый.
— Но кем?
Отец с шумом выдохнул.
