Я замер, не успев додумать эту мысль до конца, когда среди книг заметил отдельный листок бумаги. Судя по виду, очень старый и являющийся вырванной откуда-то страницей. Вопросительно посмотрел на Даниэлу, вертя в руках этот листок.
— Некоторые книги древних не сохранились в полном виде, но даже такие отдельные страницы весьма ценятся, — сказала девушка. — Я положила ее, чтобы ты понял, что именно собой представляют книги, написанные древними, а не просто упоминания о них в работах более поздних авторов.
Я с уже куда большим любопытством стал рассматривать лист бумаги. Понять, что на нем было написано, не представлялось возможным. Какие-то невразумительные кракозябры. Это точно язык древних? Мы ведь изучаем его в числе других общих дисциплин. И я даже выучил многое наперед, пользуясь тем, что хорошая память давала мне преимущества. Но то, что я видел сейчас, вообще не имело смысла. Какое-то странное нагромождение букв безо всякой системы.
Тут я нервно сглотнул, заметив, как под моим пристальным взглядом некоторые буквы словно засветились, а потом сами собой выстроились в четкие и понятные слова на уже в достаточной мере знакомом мне языке древнем. Что за хрень?! Это действует как-то на ментальном уровне или дело в другом? Но пользуясь тем, что могу сейчас различить написанное, я стал быстро читать.
Это оказался рецепт какого-то снадобья с использованием редких ингредиентов, о большинстве из которых я даже не слышал. Если верить автору рецепта, применялось снадобье для ускорения регенерации. Дочитав страницу, я поднял глаза и наткнулся на пристальный взгляд Даниэлы. И вот вроде бы внешне она оставалась вполне спокойной, но когда я снова коснулся ее щупом, то мысленно выругался. Там царила буря! Изумление, неверие, шок. В чем дело? Как-то меня это настораживает.
Тут ко мне обратился Бастиан:
— А можно я тоже посмотрю? Интересно же увидеть что-то, написанное самими древними!
— Конечно, — машинально отозвался, передавая ему листок.
Бастиан некоторое время повертел его перед собой и разочарованно отложил.
— Ничего непонятно!
— Конечно, — каким-то странным голосом отозвалась Даниэла. — Прочесть подобное мог бы только видящий.
Я вздрогнул, чувствуя, как меня бросает в холодный пот. Неужели она поняла?! Вот это я прокололся! Чего стоило рассмотреть злосчастный листок потом, когда окажусь в своей комнате?! Но кто ж знал?! Даниэла, между тем, старательно не глядя на меня, поясняла целителю:
