— Полный провал, — резюмировал сверху герцог. — Я мог сломать тебе сначала ногу, а потом и шею. Где блок? Где уход? Чего ты ждал? Тебе дали три счета форы!
Нейл не ответил. Помянутых «трех счетов» он не заметил вообще, хотя и понимал, что двигался отец заметно медленнее того же мэтра Моссдена. Разумеется, нарочно, техникой боя с шестом герцог эль Хаарт владел безупречно — как и всем остальным, к глубокому огорчению его бесталанного сына. Нейл потер ноющий затылок и поднялся на ноги.
— В стойку! — приказал герцог. — И попытайся в этот раз учесть свои ошибки. Пока ты раздумываешь над каждым шагом, реальный противник уложит тебя на обе лопатки. Никаких остановок, ты понял? Одно длинное движение, шест — продолжение твоих рук… Ты же всё это знаешь!
Ученик покорно кивнул. Знать-то он знал, кто же спорит, только вот теория у него в этом деле всегда расходилась с практикой.
— Работаем повтор, — сказал Кендал эль Хаарт. — Сосредоточься. Готов?
— Да, отец.
— Защита!..
На третий раз все-таки получилось. Нейл успешно парировал выпад и успел уйти от удара сверху, помня о колене, но, вот беда, обо всем остальном он на радостях позабыл. Герцог скользнул вбок, пронес свой шест под шестом сына в другую сторону, отталкивая его и заставляя Нейла открыться, а после — не успел молодой человек и глазом моргнуть — стремительно шагнул вперед. Знакомый свист, упершийся в горло твердый деревянный край… Нейл отшатнулся, приседая и одновременно пытаясь отбить летящий в голову шест противника, однако и это нападающий предусмотрел. На мгновение тоже отклонившись назад, он легко провел обманный выпад слева, и, не дав ученику опомниться, резко ударил его по запястью. Пальцы Нейла разжались, оружие выпало из рук, жалко брякнув об пол.
— Уже лучше, — без эмоций проговорил герцог. — Блок ты, кажется, понял. А вот с отводами всё то же. В стойку, Нейлар! И не спи на ходу, ты шест не вчера впервые в руки взял.
Занятие продолжилось. Старший эль Хаарт наступал, младший, как мог, отбивался. Получалось, по мнению обоих, из рук вон. Нейл катастрофически не успевал за отцом, через раз пропускал удары и ронял свой шест с завидной периодичностью, вовсе не ощущая его «частью самого себя», как предписывали учителя и основы. Проклятая палка трещала и выскальзывала из пальцев, дыхание сбивалось, к прошлым синякам стремительно прибавлялись новые, а его светлость, похоже, даже не устал. Он порхал вокруг взмыленного ученика, словно по воздуху, и шест в его руках жил своей жизнью — одновременно подчиняясь воле хозяина. Как? Этого Нейлу не дано было постичь. Внутренне плюясь, он терпеливо сносил отцовские тычки, среди которых не было ни одного напрасного, и просто ждал, когда уже, наконец, закончится это мучение.
