– И уходи! Куда ты пойдёшь? Сколько раз тётя Света предлагала устроить тебя санитаркой в поликлинику! Но тебе гордость не позволяет, да? Не могу я всё на себе тащить одна, ясно? И Нину надо на ноги поставить…
– Нину?! – меня просто захлестнуло обидой. – Такое ощущение, что у тебя только одна дочь! Меня вообще не существует в этой семье! Готова во всех смертных грехах обвинить, а Нина просто с нимбом ходит.
– Не смей так говорить! Вы для меня одинаковые.
– Ну конечно!
– Ольга!
Но я уже пролетела мимо неё в комнату, вытащила свою старую студенческую сумку и принялась закидывать туда вещи. Лицо мамы выражало одновременно боль, обиду и страх.
– Что ты делаешь? Прекрати!
– И не подумаю! Надоело без конца оправдываться за то, какая я есть! И вам полегче будет. «Нину на ноги поставишь».
– Оля, ну зачем ты так?
Она плачет, но меня уже не остановить. И тут я заметила Нину, которая до прихода мамы занималась в её рабочем кабинете и теперь робко выглядывает из дверей, – наверняка слышала всю перепалку.
– Что, сестрёнка? Ухожу. Не буду больше мешать устраивать твою жизнь.
– Ты не мешаешь, – растерянно говорит Нина.
– А вот у мамы другое мнение.
– Мама, скажи ей! – испуганно просит сестра, но мама устало опустилась на стул и молчит. – Ты позволишь ей уйти? Мама?!
– Если хочет, пусть идёт.
– Отлично! – застёгиваю молнию на сумке.
В прихожей натянула сапоги и, не оглядываясь, захлопнула за собой дверь…
⁂
Господи, как страшно это сейчас вспоминать. Это практически последние слова, которые я сказала матери. А потом она ушла. Ушла неожиданно и насовсем. А я так много не успела ей сказать! Так много объяснить, спросить, услышать…
Делаю последний шаг и вдруг ощущаю освобождение. Наконец-то! Мы с Глебом за пределами тюрьмы! Но отчего-то чувство размазанности и боли не отпускает. Хочется плакать от того, что я уже не в силах ничего изменить – слишком поздно… поздно…
– Получилось! – обрадовался Глеб.
Но радости я не чувствую. Меня как будто продолжает затягивать куда-то.
– Пошли со мной.
– Куда?
– Я же говорил, – Глеб заботливо обнимает меня за плечи, – теперь мы будем вместе, навсегда.
Мысли путаются, и я уже не понимаю, чего сама хочу. Где-то на задворках сознания теплится смутная тревога. Я рвалась из ловушки не для того, чтобы сбежать с ним «навсегда». Точнее, как раз для того, чтобы сбежать, но… что-то не так…
– Оля! – произнёс в голове до жути знакомый голос.
– Кто ты?
– Геара.
Глеб смотрит недоумённо и встревоженно.
