– Ты сказал, есть лазейка, – нетерпеливо напомнила я.
– Да, – он как будто не решался выкладывать всё как есть.
– Ты издеваешься?! Говори уже!
– Ладно, – вздохнул Глеб, – не знаю, правильно ли я понял, но… Когда кто-то умирает, он должен перейти в соответствующее измерение, ну, которое соответствует его частотному индексу. Эта штука держит тебя здесь и как бы одновременно пытается затянуть в другую мерность. Это безвыходная ловушка. Не знаю, зачем этому парню (Дистару, кажется) твоя душа, но в любом случае надо выбираться. Так вот, лазейка заключается в том, что ты можешь изменить собственную частоту так, чтобы она не соответствовала ни твоей изначальной, ни частоте измерения, в которое медальон тебя затягивает. Тогда… правда, теоретически… ты сможешь улизнуть из этой паутины.
Он обвёл пальцем комнату, как бы наглядней демонстрируя мне очевидность моего плена.
– И как я изменю частоту? И как я пойму, что изменила частоту на другую, а не на ту, куда меня затягивает?
– Ну насколько я понял, этот Дистар с Вулана, да? Значит, теоретически он затягивает тебя в своё измерение, то есть на Вулан. Логично?
– Допустим.
– Ты можешь пойти со мной в Парван, например. Надо просто вспомнить что-нибудь гнетущее тебя, болезненное. Например, нашу аварию. Или смерть мамы… А может, Эммы?
Я растерялась. Вроде план казался разумным и реальным, только… что-то внутри просто кричало об опасности и риске. Я, конечно, понятия не имела, о чём речь, и всё же… Чутьё меня никогда не подводило, так почему же не послушать его сейчас?
Но, с другой стороны, теперь всё изменилось. Я умерла. Ситуация критическая. Рогов готовит какой-то ритуал. Я должна предупредить всех, Нину… А вдруг Нине нужна помощь? Я просто обязана выбраться отсюда! Любой ценой!
Значит, надо вспомнить что-то трагическое? Хм, с чего бы начать? Но стоило только сформировать чёткое намерение, и мрачные воспоминания охотно закрутились перед глазами, как старая кинолента.
⁂
…Ночь, колючий ветер врезается в кожу. Впереди уже маячит родной город, но меня скручивает и не отпускает обида. Холодные солёные дорожки растекаются по лицу.
Вдруг – удар и страшный скрежет покорежённого железа! Боль такая, что искры из глаз. С трудом выкарабкиваюсь из сугроба. В стороне дымится мотоцикл. Какая-то «волга» остановилась, оттуда выбежали люди, начали звонить.
Я не слышу ничего, придерживаю руку, которой не могу пошевелить, и заставляю себя переставлять одеревеневшие ноги. Подхожу ближе и… на снегу так много крови… лежит изуродованное тело, но мой разум отказывается понимать, кто это.
