– Да, капитан. – Маат прикусил губу и велел себе слушать.
– Эти рычаги отвечают за маневр, – Криди продолжал инструктаж, – а при помощи этих мы переводим Теслу на воду.
– А откуда питание? – поинтересовался стажер, который явно решил дать понять, что малышня ему в подметки не годится.
– Паровые двигатели, – ответил Криди.
– Но почему бы не использовать сигнулярный реактор, как на орбитальной станции? – переспросил стажер, и Нут закатила глаза. – Он может питать Теслу лет сто, а то и больше…
Валентин покачал головой, словно жалея о том, что вызвался инструктировать молодняк лично.
– Мы не можем использовать на Дее опасные источники энергии вроде коллапсара, – сказал капитан. – Мы же отвечаем за вас, морфов. Так велят заветы.
Заветы… Маат не думал, что Валентин соблюдает их. Скорее, он ответил так, чтобы отмазаться от навязчивого стажера. Согласно заветам Деи, морфы были уникальными существами, способными видеть будущее, а юниты – убогими, призванными оберегать и защищать собратьев-морфов. Но на деле все было иначе – это морфы были убогими, застрявшими в каменном веке людьми, отрицающими медицину и технологии. В то время как юниты строили машины вроде Теслы и летали к далеким звездам, используя сингулярный реактор, морфы продолжали ходить на тетрасоматы.
Под конец дня Маат чувствовал, что его голова вот-вот взорвется от обилия информации, кучи людей в замкнутом пространстве и уровня шума. Вокруг постоянно что-то гудело и скрипело. Он почти кожей чувствовал, как напряженно движутся шестеренки гигантской машины, как раскаляется паровой двигатель, как льется по трубкам охлаждающая жидкость. Казалось, его собственное сердце начало пульсировать вместе с Теслой.
Троим новичкам дали общую каюту. Парни заняли кровати по соседству, а Нут – самую дальнюю, возле гальюна. Морфа постарше (он все-таки был урожденным морфом) звали Лацио, и он прибыл из соседней деревни. Лацио оказался хорошим парнем, даже несмотря на то что утром держался заносчиво.
Нут быстро уснула, а парни еще немного посидели. Вскоре Лацио тоже начал клевать носом, чего нельзя было сказать о Маате. Сна не было ни в одном глазу, и, несмотря на запрет Криди выходить из каюты ночью, он тихонько выскользнул за дверь.
Было тихо. Конечно, не так, как глухой ночью у них в деревне, но и не столь оглушительно, как днем. Сейчас стрекот датчиков и размеренный скрип шестеренок ласкал слух, напоминая о том, что Тесла медленно идет по проложенному маршруту.
