— Сам-то ты ими объелся или душа не принимает, вегетарианцем стал? — поинтересовался тогда Влекомов.
— Еще чего! — возмутился Дашков. — А знаешь, какое самое вкусное блюдо из говядины?
— Антрекот? Или шашлык? — не проявил особого интереса Влекомов. Все мясные блюда ему нравились. Важно, какое качество мяса и как приготовлено.
— Хм! — надменно хмыкнул сосед. — Все только и знают отбивные и антрекоты! А самое-самое это… — Он сделал паузу и выкатил глаза. — Это — бычьи яйца! Да, это самое! Я, когда попробовал в первый раз, не знал, что ем. Сковородку в цеху предложили. Спрашиваю: «Что это?» Не говорят. «Нравится?» — «У! Еще как!» — «Гони за бутылкой, мы еще поджарим!» Сгонял, приняли, сковородочку вторую поставили — и разъяснили! Думали, плеваться начну. А мне — хоть бы хны! «Лишь бы не мужичьи», — говорю. «А ты отличишь?» — ржут.
Антрекот расстался с мясокомбинатом и бычьими прелестями, похоже, не по своей воле. Вложил свою энергию в садоводство. Перестал пить, подшился. Возвел дом, баню, сарай, завел кур и кроликов.
Жена его Людмила выщипывала травинки на грядках тщательнее, чем собственные брови.
Юрка устроил пилораму, один из первых поставил бензогенератор, обрел электричество, тогда еще недоступное для прочих пахателей и сеятелей.
В предшествующую эпоху висеть бы ему на доске почета либо еще где. А так он стал всего лишь обладателем двух машин — «фольксвагена» и «москвича».
И то бы ничего, да не смог на них остановиться, без тормозов оказался. Полез в бизнес. Здесь купил — там продал и наоборот. Чтоб развернуть дело, взял взаймы. Немного, всего три тысячи долларов. Да не отдал вовремя. Включили ему счетчик. Юрка скрылся на даче.
Их с Влекомовым участки числились на разных линиях, прижимались друг к другу задницами и соединялись калиточкой.
Антрекот через нее и водил паломников и любопытствующих. И не колеблясь реализовал мимолетную мысль Влекомова о взимании платы за осмотр священного места.
Подход при установлении размера оплаты у него был индивидуальный, в зависимости от марки машины, на которой прибыли посетители. С иномарок — подороже, с отечественных — сами понимаете, впору им на ремонт подавать. А с тех, кто на электричке прибыл, — вообще не больше, чем в Эрмитаже берут. Больше — грех, не по-христиански было бы.
Бабульки-общественницы настояли на льготах верующим. Юрка отбивался как мог, на правительство ссылался, мол, льготы ликвидирует, а вы от жизни отстаете. Бабульки уперлись. Юрка был вынужден согласиться на скидку. Но цены повысил. Просто бессовестно поступил: позаимствовал правительственную тактику, но при этом никакой ссылки на автора не сделал.
