— Если вы такие умные, почему вы такие бедные? Ответ его потряс.
— А у нас богатство не считается признаком ума. Деловитости, изворотливости, ловкачества — да. Поэтому богатство уважения у сограждан не вызывает, хотя по корню слово означает вроде «Богом отмеченный», — разъяснила Оксана. — А умные люди у нас, за редким исключением, бедные. Даже по нашим меркам. Такое отношение еще до советской власти сложилось.
— Зазеркалье! — пробормотал Мэтью.
— У нас считается, что ум, направленный на достижение материальных благ, это уже не ум.
Это может быть целеустремленность, практичность, сообразительность, деловитость. А ум — понятие более широкое и глубокое. Умному человеку богатство не нужно. Благосостояние — да. Стремление к большому богатству — одна из форм тщеславия. А как сказал Ницше, каждый тщеславен настолько, насколько ему не хватает ума.
— Ницше? — переспросил Мэт. — Тогда молчу.
Отец Оксаны оправдал ожидания: согласия на брак с американцем не давал. Попытки мамы и сестры уломать его только ухудшали папино настроение. Мама решила подключить второй эшелон — бывшую свекровь и папиного брата.
Влекомов узнал о международных матримониальных осложнениях от матери. Она постоянно навещала внучек и бывшую невестку, и они к ней заглядывали. Теперь мать изложила ему позиции сторон и передала приглашение Оксаны познакомиться с женихом.
Мэт не понравился Влекомову одним: приходилось высоко задирать голову, чтоб встретить его взгляд. И тот — сверху вниз. Оксана возле него казалась игрушечной. Чуть позже у жениха выявился второй недостаток, еще более крупный: он не пил!
Это было уму непостижимо — мужик с такими прекрасными данными, позволяющими показывать выдающиеся результаты в русской национальной забаве, ну никак не меньше литра за присест — и ни в одном глазу, не желает пользоваться Богом данными возможностями! Даже, смешно сказать, в пределах бокала шампанского.
Влекомов чуть было не решил воспользоваться правом вето, но дело было не «в етом».
Совет безопасности в составе бабушки и дяди единогласно принял резолюцию: благословить и провести мирные переговоры с отцом.
В ходе переговоров стало понятно, что папа, похоже, сам ждал чьего-нибудь воздействия, потому что, вяло огрызаясь, постепенно сдавал позиции. На последней он не стал рвать на себе тельняшку и бросаться в рукопашную, а поставил подпись под актом о капитуляции с независимым видом, как фельдмаршал Кейтель 8 мая 1945 года.
