Все совершалось быстро, и женщины в короткое время переполнили залу, где стоял какой-то тяжелый запах.
Внезапно я почувствовал, что от ужаса у меня выступили на висках капли пота. Среди вереницы жертв я увидел лицо Муни. Взойдя на первую ступеньку, она бросила мне такой взгляд загнанного животного, что я бросился вперед с криком смертельно раненого человека и все сейчас же исчезло: и большая, колеблющаяся зала, и распростертые карлики, и страшный старик. Я проснулся, порывисто дыша, царапая ногтями сбившуюся подстилку и чувствуя себя совершенно разбитым.
В пещере, переполненной миазмами, Агуглу спали тяжелым сном. Я тихонько вышел, стараясь заглушить шум своих шагов.
Ночь была светлая. Четыре симметричные звезды Южного Креста мерцали на стальном полированном небосклоне. Я сел, почти упал, в конце площадки, упершись локтями в колени. Скоро до меня донесся неясный шум голосов. Отдельные предметы, окутанные тенью, потеряли свои очертания, слившись друг с другом, и я с большим трудом различил фигуры двух существ, сидевших рядом; их глаза то вспыхивали фосфорическим блеском, то потухали.
В эту минуту в разрезе горного кряжа показалась луна и окрасила в лиловый цвет небо, наполовину затянутое облаками. Обе фигуры оказались залитыми светом. Я узнал Фои и Сао: обняв друг друга руками за шею, они покачивались, подобно коленопреклоненным статуям…
В данную минуту Фои, стоя рядом со мной, занимается своей хитрой работой. Сжав губы, образующие складку в углу рта, он неутомимыми пальцами полирует слоновую кость или дикий камень. Нас окружает рой мух. Иногда длинная лента птиц проносится в небе со звуком разрываемой ткани.
Очень часто Муни присоединяется к нам. Она учит меня языку Агуглу.
В этом зачаточном наречии замечательно, в особенности, одно явление: полное отсутствие слов для выражения отвлеченных и родовых понятий. Слов «жалость», «время», «цвет», «растение», «птица» не существуют в их словаре. Фои никогда не скажет: «я болен»; он скажет «у Фои болит живот» или «у Фои болит голова».
Качества вещей он не определяет прилагательными: «сладкий», «теплый», «холодный», «короткий», «нежный», «любящий» — их нет в языке Агуглу. Вместо «твердый» он скажет «как камень», вместо круглый — «как луна». Но зато диалект довольно богат словами, служащими для обозначения всего, что Агуглу могут видеть и осязать. Так, наиболее часто встречающиеся породы деревьев, животных и цветов имеют названия. Многие согласные отсутствуют. Множественное число получается через удваивание слова, например: «рука» — «ео», «руки» — «ео-ео». Счет у них очень скуден. Фои не способен пересчитать собственные пальцы. Его система счисления не идет дальше четырех. Следует еще заметить, что это число равносильно для него слову «много».
