Как все мусульмане, он быстро склонялся перед судьбой: «Так предопределено!». Тем не менее, он быстро поднялся и последовал за нами, стараясь соразмерить свой неровный шаг с моим. Позади меня под его ногами шуршали сухие листья. Я скоро освоился с этим шумом, сопровождавшим каждый мой шаг.
Судите же о моем ужасе, когда я перестал его слышать!
— Ты здесь? — спросил я, оборачиваясь и упорно вглядываясь в темноту.
Я снова заговорил с возраставшей тревогой:
— Абу-Гурун, отвечай, где ты?
Я возвысил голос; прибежали черные в сопровождении последнего нубийца. Их призывы присоединились к моим; но мы уже знали, что они были напрасны.
Началась паника. Тесной группой, прижавшись локтями друг к другу, вернулись мы на стоянку.
Рассвет застал нас у костров застывшими от лихорадки и бессонницы.
— Я думаю, — сказал мне Серур, — что ты откажешься идти дальше. Что касается нас, то мы все твердо решили бежать от предательской смерти, которая похищает нас здесь без всякого предупреждения.
Что мог я ответить? Мы остались без руководителя. Лучше было подчиниться обстоятельствам и возобновить попытку позже, при более благоприятных условиях. Я дал сигнал к возвращению.
Но многих из нас пугала мысль о необходимости пробираться через заросли, где наши несчастные товарищи исчезли таким необъяснимым образом. Я предчувствовал момент, когда наш упавший духом отряд распадется.
— Остановимся здесь, — вскричал Серур, — зачем напрасно истощать силы!
Он заставил вернуться к отряду некоторых окончательно обезумевших от страха чернокожих. Усы его грозно топорщились. Он покрутил их резким жестом, после чего схватил за волосы одного из чернокожих и повернул его на пятках.
— Дурак! Что делают буйволы, когда им угрожают львы?
Чернокожий поднял на него свои тупые глаза.
— Когда буйволы, — начал Серур, — чувствуют за собой погоню львов, они собираются вместе, а не разделяются. Наиболее сильные образуют цепь и окружают слабых. Выставив вперед рога, опираясь на передние ноги, они останавливаются неподвижно, чтобы грудью встретить врага. И не было случая, чтобы львы прорвали цепь. Но пусть только хоть один из буйволов отделится, и лев тотчас же вспрыгнет ему на спину и задушит его.
Резким ударом кулака по затылку Серур выбросил чернокожего из группы.
— Убирайся один, глупец!
Негр вернулся, опустив голову.
Накануне я заметил, что плоскогорье имело с левой стороны выход. Воды проложили крутую тропинку, которая ползла вдоль уступов, потом внезапно падала вниз, как бы увлеченная в пропасть. Я предложил эту дорогу, и мое предложение было принято без возражений.
