Снова этот дурацкий эффект неожиданности, и снова я поддалась и подчинилась его губам, причём обхватив его шею руками и зарывшись в волосы. Не знаю сколько длился поцелуй, но я стала чувствовать слабость, и когда наши губы разъединились, я вдруг почувствовала головокружение и потеряла сознание прямо в руках бастарда, но успела услышать от него:
– Марина, о морской бог, ты чего?
2 глава.
Кит.
Я сидел в своей палате в полном разочаровании, не имея возможности куда-либо выплыть. А также голову никак не покидал образ той, которой помог в первый свой день в этой треклятой академии. Разве можно быть на столько прекрасной – это явно преступление с её стороны. Она принцесса, а кто я? Кто я? Этот вопрос, довольно часто звучал в моей голове. Бастард или единственный наследник трона, сесть на который я не горю желанием. Меня никогда не прельщала власть, в основном я бредил свободой, мечтая о путешествиях по морям и океанам мира, вместе с моим верным другом Убийцей, которого я когда-то спас от китобоев. Я был глупым мальком, которому захотелось посмотреть поверхность. Точнее я и не знаю кто тогда спас кого, толь я Убийцу, толи он меня от одиночества. Касатка был тогда ещё китёнком несмышлёнышем, как и я, когда его загарпунили и тянули к суше, на которой плавают люди, эти двуногие твари, которые разоряют моря и океаны. Я уцепился за верёвку пытаясь скрыться за телом китёнка и стал ножом, пилить верёвку, которая оказалась настолько крепка, что у меня просто не хватало сил быстро её перерезать. Вдруг один из людей меня заметил и сообщил своим товарищам:
- Что это ещё за мальчишка рядом с китом?
Но потом всё же один из двуногих увидел мой хвост и
ткнув в меня пальцем, заорал:
– Русалка!
– Вообще-то русал, придурок, – выругался я на этого идиота, который разозлил меня.
– Ронни, плевать на кита, лови русалку, – крикнул кто-то из китобоев, и в меня полетели гарпуны.
Но этим людям было неизвестно на кого они устроили охоту, и я, наверное, их удивил, когда умело увернулся от всех их снарядов и, взяв один из них, запустил в обратную сторону и попал одному из китобоев в ногу. Тот заорал, а я ехидно ухмыльнулся и дёрнул за верёвочку, и этот придурок улетел с суши в океан. Снова принялся резать верёвку, и, слава морскому богу, она лопнула, и я вынул гарпун из плавника касатки, а потом мы оба нырнули и уплыли в глубину.
Воспоминания вызвали улыбку на моём лице. Я посмотрел в окно, а в коридоре лазарета стало совсем тихо. Я сполз с ракушки и, преодолевая боль в хвосте, подполз к окну и, подтянувшись на руках, сел на подоконник. Убийца плавал под окнами и скучал так же, как и я.
