Я разрешила себе перевести дух, только добравшись до платформы. Пробежка на холодном осеннем воздухе помогла мне побороть первоначальный шок. Я облокотилась на свои колени и попыталась привести мысли в порядок. Конечно, в последние десятилетия уже не раз случалось, что небольшие вихри хаоса иногда давали о себе знать. Как правило, в тех случаях, когда я использовала свой дар на ком-то вопреки запретам. Но сегодня вихри были энергичнее и агрессивнее чем обычно. Вдруг это все и в самом деле именно из-за больницы? Или к этому причастен тот незнакомый мужчина? В конце концов, то отвратительное ползущее чувство я испытывала, только когда кто-то использовал силу слова недалеко от меня. Он был одним из нас? Он мог видеть хаос в лифте или же мне это все просто показалось? Теперь, на достаточно большом расстоянии от больницы, я прокляла себя за то, что убежала. У этого человека могли быть ответы на все вопросы, которые уже давно не давали мне покоя. Больше всего мне хотелось вернуться назад, но я знала, что его там уже не было. Как и моих шансов узнать всю правду…
Расстроенная, я рухнула на скамейку. Сегодня мне довелось почувствовать себя такой свободной, как никогда прежде. Это было мое личное приключение – впервые в одиночку отправиться в большой мир. Конечно, эта поездка была для меня большим риском. Слишком большим, насколько в этом теперь можно было убедиться. Все могло закончиться очень плохо. Я не боялась. Ну ладно, возможно, чуть-чуть. Но больше всего меня мучили угрызения совести. И я должна была признать, что родители небезосновательно запретили такие одиночные вылазки.
Через полчаса я сидела в поезде до Лиона. При удачном стечении обстоятельств можно было успеть домой к девяти и подтвердить свое алиби с походами по магазинам.
Раздался женский голос:
– Предъявите билет, пожалуйста.
Женщина относилась к разряду пожилых проводниц с огромным крючковатым носом. В ее французском слышался сильный акцент, но я все равно понимала ее. Для нашей семьи это никогда не было проблемой. Мы освоили все языки, и нам не потребовалось для этого много времени. Почему так? Это один из многих вопросов, ответы на которые мне задолжали родители. Однажды я спросила отца об этом, когда была еще маленькой. Тогда он просто сказал, что это у нас в крови.
Тепло улыбнувшись, я показала контролеру приложение со своим билетом. Она просканировала штрих-код и осмотрела меня скептически:
– Сколько тебе лет, девочка?
