– Ты не голодна?
– Просто странно себя чувствую, – промямлила она. Под заботливым взглядом хозяйки Клэр взяла кусок хлеба и огляделась по сторонам. «Я что-то забыла. Как бы мне хотелось вспомнить, желала бы я все понять!»
Не найдя ножа, чтобы намазать джем, она достала свой из ножен за поясом. Как только стальное лезвие коснулось повидла, на месте пузатого глиняного горшка возникла чашка с отколотым краем, наполненная грязью.
Это все обман!
Она обманывает меня!
Клэр исподтишка взглянула на женщину, которая стояла возле двери с садовой лопаткой в руке. Ее прекрасные золотые волосы каскадом падали на плечи, освещенные лучами солнца.
Девушка сосредоточила внимание на куске хлеба, лежащем перед ней.
Я должна знать правду.
Хлеб выглядел по-прежнему, теплый, с хрустящей корочкой, намазанный маслом. Но ее глаза обманывали, и Клэр это знала и постаралась заметить истину, а не то, что хотелось видеть.
Кусок стал полупрозрачным, демонстрируя скрытый под ним грязный лоскут на расколотой деревяшке. Вместо чая в кружке скопилась пыль.
«Я не ела подношения фейри, так как не ела вообще, – поняла она. Как ни странно, мысль вызвала в ней мрачное удовлетворение. – Неудивительно, что я до сих пор голодна и хочу пить».
Клэр снова взглянула на хозяйку дома, стараясь рассмотреть скрытую правду, а не утешительную ложь.
Иллюзия начала меркнуть от ее усилий.
Ведьма больше не казалась красавицей с добрыми глазами. На ее месте суетилась уродливая, грязная, морщинистая старуха с кривыми зубами, торчавшими из-под нижней губы, по подбородку которой капала слюна. Она вытерла измазанную в чернильно-синей жидкости руку о вонючий фартук и прошамкала:
– Нет, не убивайте его, пока не найдете фойнше кумчату. И хватит жрать! Лучше обыщите еще раз!
Клэр подавила дурноту и притворилась, что подносит кусок хлеба ко рту. Иллюзия была по-прежнему заметна, но под ней проступала реальность, накладываясь слоями, как пленка.
В точности как тогда, когда король из кошмаров попросил ее вернуть дар. Воспоминание о выражении его бледного лица и неожиданно нежном прикосновении вызвало ком в горле.
Вспомни, Клэр.
Уютный домик вовсе не был уютным.
Она оказалась в стенах грязной развалюхи, а обеденный стол кренился набок и был покрыт мерзкими на вид разводами. Распахнутая дверь в спальню, где девушка провела последнюю пару ночей, открывала взгляду не удобную кровать, а сваленную на полу кучу засаленного тряпья.
Темно-голубая жидкость заливала доски под ногами, пятна тянулись к одному из углов помещения, где виднелся люк с выступавшей бронзовой ручкой. Петли казались огромными, со щеколды свисал большой амбарный замок.
